Колесо превращений

- Как только тучи поганые заклубились над княжеским подворьем - ворота сразу же закрылись, а мост поднялся. Мы не могли ничего сделать, - говорил Эдам. - Так и стояли здесь и слушали, как браты наши головы кладут за стенами! И криков этих нам по гроб жизни не забыть! А потом все стихать начало. К этому времени перед мостом поднятым наших сотни три собралось, мы даже о штурме подумывать начали. Но здесь из дома княжеского крик раздался. Уж больно страшный! По голосу мы поняли, что это Вышата, смерть лютую принял. Тут уж мы не выдержали - на штурм кинулись, да пока через реку перебрались, небо-то над крепостью и разверзлось. Нам не до штурма стало, потому как вся природа против нас ополчилась: вода из речки Малахитки, словно живая, на нас бросилась, да земля-матушка враз мачехой обернулась и ну качать нас да в воды студеные окунать. А на берегу деревья, ровно нечисть какая, по дороге гуляют!... Многих братов через то мы потеряли. Потом все вроде утихло, и тишина жуткая на нас с небес пала. Мы подождали немного, а потом я сторожевые разъезды в разные стороны отправил - по дорогам широким да по тропам лесным. А крепость мы сразу в кольцо взяли - к тому времени из острога еще сотни две подошло. Так что с тех пор из крепости никто и не выходил. И слухачи наши лучшие ни звука оттель опознать не могут. Словно нет там ни одной живой души!

- Быть может, это так и есть... - сказал Тур Орог задумчиво, и со всех сторон послышались тяжелые вздохи (в крепости у многих дети да жены остались).

Через два часа местность вокруг крепости Годомысла совершенно преобразилась. Повсюду рубили деревья для изготовления временных мостков через речку Малахитку, из длинных тонких лесин готовили лестницы, а на большом костре обжигали торец гигантской лиственницы - будущего тарана для разрушения ворот.

Гридь князя во главе с тысяцким Туром Орогом готовилась к штурму.

... Все тело жгло, словно его сунули в костер да там и забыли на веки вечные. И еще эти голоса! Чего им от меня нужно?.. Мысли путались, перемешивая недалекие воспоминания с обрывками яви. Вышата пытался открыть глаза и не мог, лишь чьи-то слова назойливо текли в его уши и там оставались, дробясь на мелкие осколки...

- Корни травы-убегуньи принесла?

- Да вот же они, в чуме настаиваются!

- А паука-березняка?

- Забери его, проклятого, он мне все волосы запутал! И на кой он тебе понадобился?!

- Э-э-э, старая, ничего ты в лечении не смыслишь, - проскрипел старческий голос, и Вышата понял, что может открыть глаза.

Его веки затрепетали, потом он увидел смутные очертания чего-то невысокого и лохматого. Секунду спустя "фокусировка" улучшилась, и Вышата рассмотрел голого старика, неистово натирающего его тело.

- Ты кто, дедуля?.. - спросил он слабым голосом. Старик поднял на него глаза, до краев наполненные неистребимым весельем, и ответил:

- Баенник я княжеский. Аль не узнал?

- А почему ты голый?.. - продолжил Вышата, не вполне осознавая, что же с ним происходит.

- Почему-почему - по кочану! - осклабился старик. - Чай, не в гридне княжеской мы с тобою, а в баньке его любимой! Понял наконец?

- Понял... - отозвался Вышата и закрыл глаза - пусть попривыкнут малость. Не просто это - с того света на этот перепрыгивать!

Жжение прекратилось. Вышата почувствовал легкую прохладу по всей коже. Было немного щекотно, и он заерзал на полке.

- Смирно лежи, непоседа княжеский, а то паука-березняка раздавишь! прикрикнул старик строго. - Паучок-то еще не все раны твои лечебной паутинкой оплел.

Вышата замер, чувствуя, как маленькие паучьи лапки перебирают по его телу. И в том месте, где он замирал для своей работы, почти сразу же расплывалось тепло сладкое и легкость приятная.

Прошло немного времени, и дремотное состояние Вышаты прервал недовольный вопрос баенника:

- Ты чего молчишь, как истукан? - Помощницу свою, обдериху, баенник отправил за очередным лекарством, и ему не с кем стало поговорить - вот он и приставал к милостнику.

- Сам же просил пауку не мешать, - отозвался Вышата.

- Ну, просил... А ты, между прочим, мог бы и поблагодарить меня!

- За что?

- Вот те раз! - баенник даже поперхнулся. - Я, можно сказать, тебя из пасти демона вынул?!

В бане было темно, и Вышата не боялся, что старик может увидеть хитрую улыбку на его лице. А баенник между тем распалялся все больше:

- Да это что же получается: я своей жизни драгоценной не жалел, тебя от смертушки выручаючи, а ты мне - ни спасиба короткого, ни поклона в пояс?!

- Будет тебе, дедуля, и поклон до земли, и благодарность до гробовой доски! - с улыбкой сказал Вышата. - Дай только на ноги подняться!

- Да я что ж, без понятия, что ли? - сразу смягчился старик. - Ты отдыхай, отдыхай. Это я так...

Скрипнула дверь, и в баню просочился конус бледного рассвета. Вышата увидел, как через порог прыгнула кошка с букетом какой-то травы, крепко зажатым в зубах.

- Принесла? - встрепенулся старик, увидев кошку.