Колесо превращений

Он замолчал и еще раз оглядел присутствующих. Молчание затянулось воевода поднял очень непростой вопрос: кому подчинятся все обитатели леса? М-мда... здесь нужен человек... пардон (!) - существо с авторитетом у лесных жителей, как Годомысл - у росомонов. Несколько минут было тихо. Потом заговорил, как ни странно, Милав (все ожидали, что слово возьмет Ярил - самый большой знаток нравов и обычаев Лесного Народа).

- Я могу предложить только... Бабу Ягу, - сказал Милав, осторожно подбирая слова: в шатре присутствовали некоторые из тех, кто имел своеобразный подход к лесному "меньшинству". - Мне приходилось сталкиваться с ней... один раз. По-моему, она самый подходящий вариант...

Милав замолчал. Кудесник сидел напротив него и наблюдал за реакцией гридей. Зрелище было занятным - воины, закаленные в многочисленных походах и имевшие за плечами опыт и побед и поражений, сидели на военном совете и решали, ставить Бабу Ягу военачальником над первым штурмовым отрядом или нет! Кудесник по их лицам, изуродованным шрамами и неумолимым временем, видел, как нелегко им оставаться невозмутимыми, словно речь идет об обыденной вылазке против обров. И он сказал:

- Думаю, что Милав прав: Баба Яга, являясь патриархом мира лесных обитателей, сможет хоть как-то обуздать своих подопечных. Вот только согласится ли она?

Тур Орог посмотрел на кузнеца - дескать, тебе и карты в руки. Милав смутился под пристальным взглядом воеводы и пробормотал:

- Я попробую... Последняя наша встреча закончилась не в мою пользу!

- А ты не робей, Милав, - сказал Тур Орог, - не за себя просишь, а за всю землю нашу!

- И то верно, - поддержал кудесник воеводу, - неужто старушка без понятия?

"Старушка, - подумал Милав, - да эта старушка всех нас заткнет за пояс по части гонора!"

- Сколько времени понадобится, чтобы отыскать ее? - спросил Тур Орог у Милава.

Кузнец хотел было пожать плечами (кто ж ее ведает - старуху неугомонную?), но знакомый шепот уже щекотал его ухо:

- Привет, напарник, скажи этим воякам, что вечером ты встречаешься с Бабой Ягой у Вилы-Самовилы, - быстро проговорил Ухоня. - Да сделай вид попроще, а то таращишь свои глаза, словно покойника ожившего увидел!

Милав поперхнулся (принесла же нелегкая Ухоню в такой неподходящий момент) и громко сказал:

- Вечером у лечебного озера я буду говорить с ней.

Кудесник удивленно посмотрел на кузнеца, но ничего не сказал.

- Тогда встретимся завтра, - объявил Тур Орог. - В зависимости от того, что нам доложит Милав, будем решать дальше.

* * *

- Где ты пропадал столько времени? - накинулся Милав на Ухоню, когда они подальше отошли от шатра воеводы. Вышата и кудесник были тут же.

- А где "здрасте!", а где "спасибо"? - парировал ухоноид выпад кузнеца.

- Будет тебе "здрасте"! - пообещал Милав.

- Эй, полегче, напарник, - невозмутимо продолжал Ухоня, - я ведь не ради себя за Бабой Ягой столько времени охотился.

- А зачем ты вообще искал ее? - спросил кудесник.

- Ну, вы, ребята, даете! - удивился Ухоня - Вы что, про название первой части операции забыли?

- О чем это он? - поинтересовался Вышата, до которого скорострельная и малопонятная речь ухоноида доходила позже всех.

- Как это "о чем", - закипятился Ухоня, - название помните: "Многоликая Кобра"?

- А-а-а... - протянул Вышата.

- Да не "а-а-а", - не на шутку разошелся Ухоня, - а "Многоликая Кобра"! А кто, спрашивается, самая главная змея в здешней чаще? - Задав вопрос, он сделал театральную паузу. Так и не дождавшись ответа, торжественно завершил: - Да это же Баба Яга!!

Трое собеседников переглянулись, а кудесник вежливо спросил:

- Ты, случаем, об этом ей самой не говорил?

- Нет, - улыбнулся Ухоня едва видимыми розовыми губами, - это я на потом оставил - вместо сюрприза!

- Не надо никаких сюрпризов, - торопливо заговорил Милав, - у нас впереди весьма непростые переговоры, и если ты попытаешься их сорвать, то...

- То? - спросил Ухоня, кривя губы во все стороны.

- ...то я попрошу Ярила превратить тебя во что-нибудь мерзкое, - с трудом закончил начатое предложение Милав, просительно поглядывая на кудесника, - например, в гадюку! Такую холодную, скользкую, ужасную гадюку!

- А он не умеет, - неуверенно проговорил Ухоня, на всякий случай пряча улыбку (ухоноид патологически боялся змей, и Милав, - правда, исключительно редко, вот как сейчас например, - пользовался этой слабостью Ухони).

Но кудесник, к неописуемому ужасу Ухони, твердо пообещал:

- Обязательно превращу!

И несчастный ухоноид поверил, хотя, если бы он пошевелил своими невидимыми извилинами, то вспомнил бы слова самого кудесника, что его дар не позволяет ему творить зло в любой форме. Но Ухоня видел перед собой лишь облик мерзкого пресмыкающегося, и видение это буквально парализовало его волю и разум.

- Ладно, сатрапы, - проговорил он обиженно, - празднуйте победу над жертвой биологического эксперимента!

- О чьих экскрементах он говорит? - поинтересовался Вышата, как всегда поняв в речи ухоноида не больше половины слов.