Колесо Сансары

Что же касается "береговых дел", то их у молодого мичмана по сути-то и не было. Родственников в Петербурге Андрей не имел, но это его только радовало - всё свободное время, свалившееся на него нежданно-негаданно, он мог посвятить той, по которой успел уже порядком соскучиться. Кронштадт от Петербурга хоть и близок, но всё же дальше, чем того хотелось бы, а служба есть служба, и от неё никуда не денешься.

Зато теперь он имел полное право предвкушать, как поднимется по парадной лестнице на третий этаж знакомого дома на Староневском, повернёт ручку звонка под бронзовой табличкой с выведенной на ней вязью надписью "Инженер И.П.Егоров" и будет с замиранием сердца прислушиваться, какие шаги послышатся за массивной дверью - тяжеловатые горничной Лизаветы или лёгкие и быстрые её. Да, не забыть бы купить цветы…

Но кроме дел сердечных мичмана в немалой степени занимало его ближайшее будущее. "Орлу" вместе с тремя другими новейшими броненосцами предстояло составить основное боевое ядро снаряжающейся для похода на Дальний Восток 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием вице-адмирала Рожественского, загодя произведённого прессой в ранг национального героя. Дела на восточной окраине великой империи шли, мягко говоря, неважно, но Сомова это ни в коей степени не смущало. Непоколебимо уверенный в силе овеянного славой многочисленных побед русского оружия, мичман считал все неудачи временными, возникшими лишь из-за неблагоприятного стечения обстоятельств.

Вот подойдёт к Порт-Артуру 2-я эскадра, соединится с 1-й и погонит японцев поганой метлой до самого Токио! И ему, молодому флотскому офицеру двадцати трёх лет от роду суждено принять участие в этом славном деле! И кроме того, сам переход - сколько новых стран и новых впечатлений! А когда он вернётся из похода (быть может, украшенный шрамом от осколка японского снаряда на мужественном лице), тогда можно будет просить руки Наташи у её очень серьёзных родителей. Правда, морским офицерам до получения лейтенантского чина запрещалось жениться (ибо считалось, что на мичманское жалованье содержать семью подобающим образом никак не можно, да и вообще для такого серьёзного шага как женитьба молодой человек, не дослужившийся до лейтенантского звания, в принципе не может обладать должной солидностью), но уж о помолвке-то речь заводить не грех. Тем более что получить вожделенные лейтенантские погоны для героя победоносной войны вряд ли будет так уж сложно.

Основное преимущество молодости - это непоколебимая уверенность в том, что всё достижимо и доступно, что весь мир предназначен только тебе, и что всё непременно обязано устроиться самым наилучшим образом. Это уже потом, вместе с набитыми на жизненном пути синяками и шишками приходит опыт (зачастую горький), а в двадцать с небольшим всё (как правило) смотрится исключительно в розовом цвете…

* * *

Эскадра была потрясена почти мгновенной гибелью флагманского корабля вместе с адмиралом и почти всей командой. Бережно взращиваемые надежды рассыпались прахом, рушилось всё, с таким трудом налаженное Макаровым.

В первые минуты после взрыва команды русских кораблей охватила самая настоящая паника, усугублявшаяся тем, что никто не понимал истинной причины катастрофы. Мины? Или, может, подводные лодки? Об их возможном наличии у японцев слухи расползались давно. А тут ещё грохнул взрыв под броненосцем "Победа" (правда, этот корабль отделался незначительными повреждениями и вскоре вернулся в строй - его артиллерийские погреба не сдетонировали, они взорвались только на "Петропавловске"). И эскадра выплеснула свой страх и свою беспомощность с яростным огнём из всех калибров, паля в воду и во все стороны.

Снаряды рикошетировали от воды и свистели над палубами, грозя поразить своих же. Часть снарядов рвалась в орущем человеческом месиве, оставшемся на месте гибели "Петропавловска", убивая и калеча чудом спасшихся.

Японский флот, маневрируя вне досягаемости береговых орудий, бесстрастно взирал на происходящее.

…31 марта 1904 года надежды на чудо утонули в водах Жёлтого моря вместе с человеком, на которого эти надежды возлагались. Русская эскадра вновь укрылась в гавани, растеряв ту немногую уверенность в своих силах, которую она успела обрести при Макарове. Не изменил создавшегося положения даже "чёрный день японского флота" 2 мая, когда на русских минах под Порт-Артуром одновременно подорвались два первоклассных броненосца "Хатсусе" и "Ясима" (первый погиб на месте, а второй затонул по дороге в базу), а броненосный крейсер "Кассуга" молодецки протаранил и потопил свой же лёгкий крейсер "Йосино". Адмирал Того был строго наказан за самоуверенность и возникшее у него пренебрежение к противнику, но русским это не особенно помогло.