Колесо страха

– Не обязательно. Скорее, у него нет предубеждений против убийства. Возможно, он вообще не осознает, что совершает злодеяние. Все, кто родился в этом мире, уже уготованы смерти, и где она подстерегает нас, неведомо. Быть может, этот убийца считает себя столь же естественным, как и сама смерть. Люди, верящие во всемогущего и всеведущего Бога, не считают Его маньяком. Тем не менее Он, по их мнению, насылает войны, чуму, голод, болезни, наводнения, землетрясения как на верующих, так и на безбожников, не делая между ними различий. А если вы верите, что все предопределяет судьба – то назовете ли вы судьбу маньяком?

– Ваш гипотетический лучник выпускает стрелы не лучшего образца, Брейль. К тому же в этой дискуссии стало слишком много метафор для такого простого ученого, как я. Рикори, я не могу пойти с этим делом в полицию. Они вежливо выслушают меня, а после моего ухода разразятся гомерическим хохотом. Если же я изложу свои рассуждения медикам, они посочувствуют мне, сожалея о том, что рассудок столь уважаемого специалиста повредился. А нанимать частных детективов для расследования мне не хотелось бы.

– Что требуется от меня? – повторил свой вопрос Рикори.

– Вы обладаете несколько необычными ресурсами, – ответил я. – Я хочу, чтобы вы установили все перемещения Петерса и Гортензии Дарнли за последние два месяца. Если у вас есть такая возможность, то и остальных тоже… – Я помедлил. – Я хочу, чтобы вы отыскали связь между жертвами, обусловленную их любовью к детям. Хотя рассудок подсказывает мне, что ни у вас, ни у Брейля нет ни одного доказательства, которым можно было бы обосновать ваши подозрения, я – пусть и с неохотой – вынужден признать, что в глубине души согласен с вами.

– Это уже прогресс, доктор Лоуэлл, – вежливо улыбнулся Рикори. – Полагаю, пройдет не так много времени, прежде чем вы с такой же неохотой признаете существование моей ведьмы.

– Сейчас я настолько ошеломлен, что готов буду поверить и в это.

Рассмеявшись, Рикори взялся переписывать данные из писем моих коллег. В десять часов к нам заглянул Макканн – машина уже приехала. Мы провели Рикори до двери, и они с Макканном уже вышли на лестницу, когда я подумал кое о чем еще.

– С чего вы намерены начать, Рикори?

– Поговорю с сестрой Петерса.

– Она знает, что ее брат умер?

– Нет, – поморщившись, сказал он. – Она думает, что он уехал. Петерс часто подолгу отсутствовал, и она понимала, что он не всегда может с ней связаться. В такое время я обычно говорил ей, как обстоят дела у ее брата. Я ничего не сказал ей о смерти Петерса, поскольку она очень любила его и такое известие станет для нее ударом. А бедняжка беременна. Роды где-то через месяц.

– Она знает о смерти Дарнли?

– Мне это неизвестно. Возможно. Они ведь жили рядом.

– Что ж, не представляю, как вы намерены утаить от нее смерть Петерса. Но это ваше дело.

– Вот именно.

Кивнув, Рикори последовал за Макканном к машине.

Едва мы с Брейлем вернулись в библиотеку, как зазвонил телефон. Брейль взял трубку, ругнулся… Я увидел, как дрогнула его рука.

– Мы сейчас придем.

Он медленно положил трубку и повернулся ко мне. Его лицо побелело.

– Медсестра Уолтерс заразилась.

Я был глубоко потрясен. Как я уже писал, Уолтерс была отличной медсестрой, а кроме того, доброй и красивой девушкой. Типичная шотландка: черные волосы с синеватым отливом, голубые глаза с длинными ресницами, молочно-белая кожа. Настоящая красавица.

– Что ж, Брейль, вот и провалилась ваша теория убийства. Дарнли заразила Петерса, а он – Уолтерс. Мы явно имеем дело с каким-то инфекционным заболеванием.

– Вот как? – мрачно осведомился он. – Я не согласен с вами. Видите ли, Уолтерс тратит бо́льшую часть своего заработка на племянницу. Девочка больна и живет с Уолтерс. Малышке всего восемь лет. Случай Уолтерс вполне укладывается в схему, предложенную Рикори.

– Тем не менее я намерен принять все меры предосторожности, чтобы не началась эпидемия.

К тому времени, как мы надели пальто и шляпы, уже подъехало такси. Больница находилась всего в двух кварталах от моего дома, но я не хотел тратить ни минуты.

По моему распоряжению Уолтерс переместили в отдельную палату, где обычно содержали пациентов с подозрительными болезнями. Первичный осмотр показал такую же расслабленность всех мышц, как и у Петерса. Но, в отличие от него, на лице Уолтерс не отражался ужас. Лишь отвращение, но ни следа паники. Ее взгляд тоже был направлен как наружу, так и внутрь, но при осмотре я заметил узнавание в ее глазах, тут же сменившееся мольбой. Я покосился на Брейля. Мой ассистент кивнул – он тоже это увидел.

Тщательный осмотр тела ничего не дал – единственное, что мне удалось обнаружить, так это свежий шрам на правой щиколотке. Присмотревшись, я решил, что повреждение было несерьезным – то ли потертость, то ли легкий ожог. Кожа полностью зажила.