Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ)

— Катись отсюда! У тебя сыновей — двое. А у этой падали нет имени. Пшел вон!

Княжна с усилием вскинула меч на плечо, развернулась и, четким шагом спустившись с холма, направилась к ближайшему перелеску. Перед ней расступались, не смея сказать и полслова.

И только метнувшийся следом спустя несколько минут Ринорьяр видел, как ее колотило и выворачивало наизнанку, как она выла раненым зверем и заливалась слезами, выплескивая накопившиеся усталость, страх и боль. Она впервые в жизни убила не честно загнанную на охоте дичь, а разумное, пусть и дряное существо.

Я долго не мог стряхнуть с себя поток видений общей кхаэльской памяти, вызванный рассказом Кетара. Через что же ей пришлось пройти тогда, даже мне, прожженному цинику, представить боязно.

Не знаю, кого я ожидал увидеть после таких новостей. Зверя с холодными глазами, бойца, убийцу. Но когда на лестнице показалась молодая женщина с безупречным вкусом, четко знающая цену своей красоте, умеющая и показать, и применить власть хищница… Сказать, что я потерял дар речи — значит, ничего не сказать. Она смотрела на меня глазами все того же котенка, но в изумрудной с золотистыми искорками глубине таился отголосок недавней войны. До нее было далеко даже покойной матери Бастаена, красивейшей из дочерей Тореайдра, да простит меня ее душа. А Зиерре и подавно далече. Может, все дело в том, что на Илленн я смотрел совершенно другими глазами?..

Вот тут на меня, наконец, снизошло понимание насчет того как великий Кот умудрился меня воспитать и поднять на одну ступень с собой. Воедино сходилось все: и чувства, и дипломатия, и цели высшего мага, которому важно было соблюсти общий баланс Колеса. Он прихлопнул даже не двух, как говорят люди, а нескольких зайцев разом. Мне остается только снять перед ним несуществующую шляпу.

Смеяться будете — я не знал, как с ней следует заговорить, как себя повести. Это вам не ребенок, которому любая прибаутка-сказка в радость. Она наверняка знала не один десяток поклонников, еще один среди многих ей будет попросту скучен. Нужен ли ей самой этот союз или, став взрослой, она думать забыла обо мне? Да и я настолько отвык давать волю чувствам, что просто-напросто забыл, как это делается. Трижды клятый этикет!

Но Илленн ринулась в бой первой. Да так, что от моей защиты не оставила камня на камне. После ее танца я сдался. Дошло — без этой рыжей особы не жить мне. И не терпеть больше в своей постели ледышку-некромантку. Какой мужчина устоит, когда женщина говорит столь открыто: «я вся твоя»? Я из последних сил соблюдал приличия, говоря себе, что не имею права, будучи принятым в семью, позорить единственную дочку наставника… А кхаэли опять перевернули все с ног на голову! Явившись с такимиподарками, моя рыжая открыто и нагло заявила: «никакой я не посол, а самая, что ни на есть настоящая твоя невеста!»

В тот же вечер весь дворец от сплетен встал на уши.

Мне бы головой подумать, насторожиться, вспомнить, что человечье дворянское сословие — это клубок змей и пауков, для которых значимо лишь одно слово — выгода. Мне бы к Илленн пару телохранителей приставить, а я, придурок, решил, что никто и пальцем тронуть не посмеет дочку Владыки Света. Вместе с ней развлекался доведением смертных до заикания от злости и заставлял наблюдателей из соседних миров качать головами от недоумения…

Идиот.

Я совершенно забыл о почти маниакальной мстительности Зиерры и ее умении ждать. Она затаилась. На виду по-прежнему оставаясь Эль-Тари, на самом деле она была всего лишь низложенной фавориткой, осмеянной всем двором и одной дерзкой рыжей кхаэльей в особенности. Я самонадеянно считал, что у меня достаточно власти защитить любимую женщину. Зря, оказывается.

Время летело. Дни проносились, как часы. Повседневная государственная рутина — страшная вещь. У толкового монарха времени на себя не остается. Даже так называемые «развлечения» — балы, охоты, выезды и прочая канитель — затеваются ради политических выгод, договоров, светской показухи и так далее. Ни радости, ни удовольствия от них никакого, одна нервотрепка. Но теперь я мог не замечать этой насквозь прилюдной части своей жизни. А точнее, находить в ней удовольствие.