Колесо в заброшенном парке

В его исполнении мелодия напоминала вой ветра в печной трубе.

— Ну что же… Методом исключения получается Виральдини! «Когда все заведомо ложные гипотезы будут отброшены, единственная оставшаяся будет истиной. Какой бы фантастичной она ни казалась». — Вовка улыбался — судя по выражению лица, он был страшно доволен собой.

— Ну ты и прохиндей! — восхищенно сказал Стас, подливая Вовке вина. — Ша-точка-Холмс!

— Это же элементарно, Ватсон! — ответил Вовка голосом Ливанова. — Знаешь, Стас… у меня такое чувство, что начинать нам надо именно с Виральдини. Уж если какой-то древний композитор заинтересовал наши доблестные спецслужбы…

Не договорив, Вовка встал и отнес инструкцию Ашоту. Вернувшись к столику, он застал Стаса читающим газету.

— Мне скучно, Холмс…

— Что делать, Ватсон… — Подняв на Вовку глаза, Стас сообщил: — Остаток года, я чувствую, вообще пройдет под знаком Виральдини.

— Это еще почему?

— Потому, что на его имени сейчас удобно делать деньги — неизвестные ноты нашли, череп потеряли, а тут еще юбилей его так некстати… Вот, смотри. Статья называется «В субботу и больше никогда!»

— Дурацкое название… — вырвалось у Вовки.

— Согласен. «Сегодня начинается мировое турне миланского театра «Ла Скала», посвященное трехсотлетию композитора Антонио Виральдини. Стимулом организации этого турне послужило поистине историческое событие — год назад была случайно обнаружена полная партитура неизвестного сочинения Виральдини — оперы-оратории «Ликующая Руфь», произведения весьма нетипичного для композитора XVIII века. В турне традиционно примут участие хор и оркестр прославленного театра. В конкурсе на исполнение партии Руфи неожиданно для всех победила итальянская певица Анна Джильоли, ранее не известная широкой публике. В ближайшую субботу «Ликующая Руфь» будет дана в Большом зале Московской консерватории».

— Стас… — Вовка скептически улыбнулся. — Лучше почитай, с каким счетом наши выиграли у финнов.

— Кто тут только что говорил, что надо начинать с Виральдини? Ты, может быть, удивишься, но такая же мысль пришла и в мою голову, — сказал Стас, хитро глядя на Вовку. Вовка хорошо знал этот взгляд: он означал, что у Стаса уже заготовлена какая-то идея. Скорее всего, пакостная.

— Не хочу тебя, Вов, расстраивать, но… придется посетить консерваторию.

Вовка скривился:

— Зачем еще?

— А затем, что послезавтра в Большом зале дают «Ликующую Руфь». Силами театра «Ла Скала». Должны же мы выяснить ик… икаю что-то… кто-то вспоминает, наверное. Должны же мы выяснить, что это за вещь, раз на нее столько всего завязано. Тем более, что записей пока нет — придется воспринимать вживую.

Вовка держал рюмку с красным вином за ножку и внимательно рассматривал вино на свет.

— Интересно, этот «Театр Оскала» специально приехал, чтобы порадовать нас ораторией? — спросил он.

— Не знаю, но это в рамках «кулютурного обмена». К ним поехал позориться наш Большой, ну а они вот к нам. Прославлять итальянское искусство.

— И тебе охота это слушать?

— Вов… Ты слышал о том, что непрочитанные книги умеют мстить?

— Да, ты говорил…

— Так вот — говорят, что непрослушанные оратории тоже.

Вовка вздохнул. Потом сказал с робкой надеждой:

— Туда, наверное, и билетов не достать…

— Не «билетов», а билетА! — мне удалось достать только один, через профессора Баранова. В ФСБ мне порекомендовали к нему обратиться, и Борис Владимирович не отказался помочь. Он ведет в консерватории класс композиции, когда-то изучал музыку Виральдини. Так что пойдешь один.

— Я? Один?!

— Один. Я пойду копать другие источники информации.

— Ну, Стас… добрый доктор Ватсон!

— Точнее, это даже не билет, а VIP-приглашение от итальянской концертной компании, которая привезла сюда «Ла Скала». Будешь сидеть в правительственной ложе с особо важными персонами.

Вовка озадаченно помолчал. Потом спросил:

— Чем обязан такой честью?

— Ты же обещал мне помогать, — Стас выразительно подмигнул. — Я сказал Баранову, что ты — начинающий музыкальный критик, тебе нужно рассказать о жизни и творчестве Виральдини, и вообще, тебя следует поощрить элитным концертом. Так что, смотри, не подведи.

Вовка не на шутку рассердился и принялся кидать в Стаса зубочистками.

— Эй, хорош хулиганить! Музыкальному критику это не пристало. — Стас умело уворачивался от летящих в него заостренных деревянных палочек. — И кто тебя только воспитывал?

— Когда папа Карло, а когда никто, — мрачно сказал Вовка. — А еще ты. Правда, давно…

— Такому я тебя не учил, — смеясь, ответил Стас. — Я, наоборот, беспокоюсь о твоем культурном росте… Главное, Вов, веди себя со знанием дела. Ведь сидеть будешь рядом с организаторами всего этого музыкального безобразия.

— Ты с ума сошел! Что мне им говорить?

— Да ничего. То есть, прежде всего, ничего лишнего. Сиди, слушай ораторию. Уходя, попрощайся с устроителями концерта, поблагодари Баранова. И непременно произнеси какую-нибудь мутную похвалу. Вроде: «Кажется, сегодня все очень удачно получилось, не правда ли?»

Вовка опять вздохнул.