Колесо войны

Алай Грач в это время откинул капюшон своего тёмного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, всё сделано, и снова накинул на голову капюшон, из-под которого была видна только его длинная седая борода. Утомлённые чародеи стали открывать свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облачённых в кольчуги дружинников и Верека с «Зелёной пылью», которая болталась у него на левой руке. Вскочив на своего жеребчика, я взмахнул рукой в сторону противника:

– Пошли!

Кони тронулись с места, вынесли нас из-за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким-то хитрым магическим приёмом и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать – тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят и ничего не чувствуют. Для них всё как обычно, только дождь усилился, превратился в ливень.

Копыта наших лошадей шлёпали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы всё ближе к роще. Позади нас – полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нас и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперёд, и никаких сомнений!

Сотня пересекает поле, начинает подъём по невысокому склону и входит в дождь. Всё вокруг наполняется звуками ливня. По моему плащу текут просто потоки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что-то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой чёрный ирут и, перекрывая шум дождя, кричу:

– Вперёд!

– А-а-а-а!!! – поддерживают меня воины, и по широкой, истоптанной копытами лосей и оленей дорожке сотня влетает в рощу.

Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим ливень вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, в которых отдыхают нанхасы. Из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щёлкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.

– Хей-я-а! – Ударяя каблуками сапог в бока боевого жеребца, я взбадриваю его, и он грудью сбивает наземь одного из северян, который оказывается на моём пути.

Кованые копыта опускаются на голову упавшего человека, и слышен хруст костей. Конь чувствует кровь, бесится, мчится на палатки, и вот передо мной оказывается ещё один противник – крепкий мускулистый мужик с ятаганом в руке. Повод влево, жеребец огибает врага, а я приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю черепушку северянина. Заслониться или отскочить в сторону он не успевает, и рукоять ирута сотрясает отдача. Удар прошёл! И враг валится наземь. Что с ним, можно не гадать. Голова рассечена так, что мозги видно. Тем более что мне некогда на дело своих рук смотреть, так как передо мной новые противники – два закутанных в плотные тёмные плащи бойца, спустившиеся с вершины высокого дуба, наверное, это дозорные, которые прошляпили наш подход. У обоих северян в руках что-то вроде коротких алебард – смесь топора и гизармы. В любом случае – они серьёзные противники и вдвоём могут меня прикончить.

Сознание привычно тянется за «Плющом», спящим под моим сердцем боевым заклинанием, и кмит отзывается. Но слева от меня щёлкает тетива арбалета, и мимо проносится короткий болт, который вонзается одному из моих противников прямо в раскрытый рот. Я вижу, как вылетают зубы северянина, а сам он, без вздоха и крика, захлёбываясь кровью, сначала падает на колени, а затем утыкается лицом в грязь. Отличная работа! Надо будет отметить воина! Но это потом. А пока пора разобраться со вторым вражеским дозорным.

Ирут опускается на противника – стремительный росчерк чёрного металла, от которого трудно защититься. Однако северянин – боец не из последних. Его оружие резко поднимается вверх и встречает мой клинок. Оставив на алебарде зарубку, меч отскакивает. Снова удар! И опять враг его отбивает. После этого противник перехватывает древко, видимо, хочет рубануть меня по ноге или коня задеть. Но рядом со мной верные воины, и один из них, проносясь мимо, саблей походя рассёк северянину плечо. Машинально нанхас прогнулся назад, и тут же в его горло вонзилось острие чёрного ирута.

На этом моё участие в бою закончилось. Успокаивая жеребчика, я придержал его, стал похлопывать четвероногого товарища по вороной шее и наблюдать за ходом боя.