Колесо войны

Светло-голубой свет вырвался из моей ладони. На долю секунды он сделал сумрачное дневное освещение мягче и теплее, а затем столкнулся с кровавым жгутом, который вонзился в магическое облако и продолжил свой полёт на меня. Однако, пролетев немного, замедлился, застыл и рассеялся. Это всё заняло мгновения. Снова скорость восприятия всего происходящего вокруг меня становится нормальной.

Мой конь несётся по поляне. Мне хочется смеяться, и это легко объяснить: ведь я только что снова избежал гибели. Глядя на шамана, лицо которого приобрело недоумённое выражение, я подумал: а не показать ли ему средний палец правой руки. Но не сделал это, так как именно правая рука держала поводья и подобный жест – просто ребячество. К тому же рядом со стариком появился ещё один северный чародей, знакомая мне морда по имени Вервель Семикар, тот самый гадёныш, с которым я уже сталкивался в Мёртвой Пересыпи. У него в руках тоже был какой-то амулет, который он явно собирался применить.

Семикар вскинул артефакт и что-то выкрикнул. Смотреть на него мне было некогда. Мы уже пересекли поляну и готовы были уйти в лес. Но сделать это без потерь не получилось. На пути десятка Нереха возникла тёмно-серая десятиметровая пелена, очередная некромантская дрянь. Три дружинника на полной скорости влетели в неё и погибли ужасной смертью, которую я видел собственными глазами. Магический барьер действовал, словно сильнейшая кислота, которая мгновенно разъедает органику и металл. Только что справа от меня скакал всадник в кольчуге, а спустя всего секунду – это два разбухших мясных куска, с которых стекают жидкие ручейки железа и стали. Человек и лошадь, которые не успели издать ни одного крика или стона, уже были мертвы, а ещё через секунду на чистый снег упали розовые пузырящиеся куски плоти. Поганая смерть для трёх воинов и трёх лошадей. Смерть наших товарищей увидел не только я, но и многие дружинники. Это на них так подействовало, что некоторые стали придерживать лошадей, и мне пришлось их взбодрить:

– Не останавливаться! Отступаем! Живее!

Меня услышали. Нерех и Квист разразились криками, как правило матерными. Воины пришли в себя. И один за другим влетали на лесную тропу. Я уходил предпоследним. Бросил взгляд на полянку, где нам так и не удалось отдохнуть, увидел, что оленеводов уже не меньше сорока всадников и они гонятся за нами, а шаманы (козлы!) подстёгивают их выкриками. Но хрен они нас догонят. Позади был Нерех, который кинул под мощное старое дерево слева от себя гранату и, нагоняя меня, стал нахлёстывать свою полукровную кобылку.

Мысленно я повёл отсчёт. Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Взрыв! Меня и скачущего следом Нереха обдало тугой ударной волной. С деревьев на нас обрушился снег, а в кольчугу ударилось несколько острых щепок, одна из которых вонзилась моему жеребцу в круп, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его под контролем.

– Потерпи, дружок! – Я похлопал коня по шее и направил его дальше по тропе. Посмотрел на Нереха и увидел, что он как-то слишком бледен. – Что с тобой, сержант?

Десятник сглотнул и просипел:

– Нога! Что-то под колено попало! Наверное, крупный сучок откололся!

– До привала дотянешь?

– Да!

– Хорошо! Продержись десять минут!

Нерех молча кивнул. Упавшее позади нас дерево более или менее надёжно перегородило тропу. Сколько-то времени мы отыграли.

Через десять минут, удалившись от поляны на два километра, мы были вынуждены спуститься с коней. Дальше тропа сужалась, петляла из стороны в сторону, а ветки нависали над снежным покровом всего в полутора метрах. Чтобы не выколоть себе глаза, нам пришлось двигаться пешком. Здесь же оказали помощь Нереху, которого пришлось напоить целебным эликсиром и перекинуть через седло.

Прежде чем мы продолжили своё путешествие, сержант Квист посмотрел на тёмно-свинцовые облака над головой и сказал:

– Будет буря, господин граф. С утра всё тихо было, а сейчас что-то непонятное творится. По всем приметам день должен был быть спокойным, а тут что-то серьёзное. Раз! – и непогода собирается. Так не бывает.

– Это север, сержант. Кто его знает, возможно, здесь законы природы несколько иные.

– Может, вы и правы, господин граф. Но всё равно это странно.