Колесо времени

— Кого? — Кажется, на Криса так подействовала встреча с новоявленным криминальным авторитетом, что его мысли до сих пор были где-то далеко.

— Встречу, — криво улыбнулся Том.

— Ааа, Нина. Недавно к нам в бар устроилась. Помнишь, я тебе показывал? Темненькая такая.

— Ладно, удачи, Ромео. — На прощанье похлопал его по плечу.

Том сидел за кухонным столом. Курил и смотрел в окно. На плите стояла сковорода с сырными спагетти, к которым он так и не притронулся с самого утра. Сейчас блюдо наверное было уже несъедобными. Да и аппетита все равно нет никакого.

Том чувствовал себя подавлено. За сегодняшний день он много раз прокручивал в голове разговор, представлял себе, как Билл отреагирует, узнав правду. Особенно о письме. Он ожидал чего угодно, но только не безразличия.

А когда-то все было по-другому… Невольно улыбнулся, вспоминая его. Такого простого и милого мальчишку, с первого взгляда неприметного, в темно — синем трико. Это был его чистый, наивный и немного сумасшедший Билл.

Отчаянно хотелось верить, что он пожертвовал своей свободой не зря, что тем самым дал парню шанс начать все заново, выбраться из дерьма, в котором они оба оказались. Все то невыносимо тяжелое время, проведенное за решеткой, только мысли об этом согревали ночами и придавали сил днем.

Откуда взялся этот Антонио? Нет, это не он, это не его Билл…

В груди болело, словно кто-то разбередил старую, уже давно зажившую рану. Сейчас хотелось лишь одного: чтобы вся эта история поскорее закончилась.

8

В роскошном гостиничном номере царили тишина и полумрак. Сквозь огромные окна, простирающиеся от пола до потолка, пробивались тусклые огни ночного города. Черное небо лишь иногда озарялось радужным сиянием какого-то фейерверка.

Антонио лежал неподвижно. Глаза закрыты. Веки казались тяжелыми, словно налиты свинцом. Одна рука, держащая почти пустую бутылку текилы, безвольно свисала с кровати, в другой была сигара. Мужчина время от времени безразлично затягивался и лениво выпускал одинаково ровные колечки дыма. Сейчас ни любимый табак, ни алкоголь не приносили удовольствия или хотя бы облегчения. Мысли путались, постепенно вытесняя друг друга и уступая место какой-то странной, пугающе — приятной пустоте. Антонио поставил бутылку на пол и, дотянувшись до пепельницы, быстро затушил сигару. Затем достал из ящика прикроватной тумбочки пистолет. Снова опустил голову на подушку и принялся разглядывать до блеска начищенный ствол. Вид оружия всегда завораживал. Еще несколько минут он просто любовался изящностью формы.

В абсолютной тишине комнаты щелчок предохранителя отозвался громким эхом. Антонио приставил дуло ко рту. Медленно провел по нижней губе, попробовал кончиком языка, почувствовав солоноватый вкус металла. Спустился ниже, с нажимом пройдясь по нежной коже шеи, там, где проходит сонная артерия. Скользнул по голой груди, спустился ниже, остановившись на ширинке. Какое-то странное, почти болезненное возбуждение не давало покоя.

Он принялся массировать пах, одновременно расстегивая брюки. Пересохшие от возбуждения губы шептали что-то несвязное. Казалось, он бредил. Уже совсем скоро, забыв про осторожность, рука вовсю ритмично двигалась вверх — вниз. Антонио расставил ноги, согнул их в коленях, продолжив ласкать себя чуть влажной от пота и смазки ладонью, чередуя ее с холодным металлом пистолета. Сегодня хотелось большего. Того, что Антонио позволял себе редко, словно стесняясь чего-то… Рука скользнула ниже. Еле слышный стон сорвался с губ. Эта пугающе — приятная дрожь… По телу пробегали потрясающие волны наслаждения…Вот так… теперь уже совсем близко… Мужчина вдруг прогнулся в пояснице, страдальчески сдвинул брови, до боли закусил пухлую губу и неосмотрительно громко застонал.

В этот момент раздался оглушительный выстрел. Вмиг протрезвев, Антонио подхватился, пытаясь унять частое дыхание и бешеное сердцебиение. Пистолет все еще дымился, а с отделанного дорогим камнем потолка сыпалась штукатурка.

— Что случилось?! — В комнату тут же ввалились двое вооруженных охранников.

— Все… нормально, — чуть дрожащим голосом поспешил ответить Антонио, вовремя прикрывшись простыней. — Само… выстрелило. Можете идти.

Охранники все равно внимательно изучили комнату, но так и не найдя ничего подозрительного, удалились. Из соседних комнат стали доноситься взволнованные голоса. Вероятно, обслуга тоже перепугалась.

Антонио устало откинулся на белоснежные простыни. Волосы непослушно разметались по подушке.

— Ненавижу… — пьяно выдохнул он, переворачиваясь на живот и пряча лицо в прохладном шелке постели.

Утро как назло выдалось каким-то хмурым, пасмурным и сырым. Фридман и Гарсия завтракали в просторной гостиной. Антонио выглядел не так официально как обычно. На нем были темные брюки и белая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты, а рукава подвернуты до локтей.

— Вам нездоровится? — заботливо поинтересовался Джон, наблюдая, как его собеседник с жадностью допивает второй стакан минеральный воды со льдом.