Колесо времени

Такие комментарии, едва ли уместные в другом случае, представляются, однако, оправданными при размышлениях о том, с чего начата книга, — о полезности совмещения наук земной и небесной. А в самом деле, почему бы, вдохновившись мудрыми советами Ивана Андреевича Крылова, проникновенного знатока человеческой натуры, не допустить, что содружество между археологами и астрономами не пошло пока на должный лад совсем не потому, что у них нет «пограничных зон», привлекательных для плодотворных межнаучных изысканий, а просто оттого, что они из-за неких досадных недоразумений до сих пор не удосужились понять заботы друг друга и не пришли к желанному согласию — как вместе впрячься в воз с поклажей из древностей, чтобы дружно двигать его вперед с полной отдачей сил?

Заподозрив подобное, остается установить, в чем, в сущности, состоят «нелады» и противоречия. И тут выяснится, что странность взаимоотношений археологов и астрономов начинается с того, что активной стороной, неустанно взывающей если не к доброму содружеству, то хотя бы к мирному сосуществованию, выступают отнюдь не археологи. В конце концов воз-то завален поклажей из древностей, и кому, как не служителям старины, нужно неустанно хлопотать о привлечении к нему дополнительной тягловой силы, пусть самой неожиданной. Но не тут-то было: знатоки древних культур, как бы наперекор здравому смыслу, заняты большей частью охлаждением пыла тех любителей астрономии, кто готов бескорыстно подключиться к «упряжке». Толпящихся около «воза» представителей иного научного клана не балуют вниманием. Что и говорить, обстановка здесь складывается на поверку даже безнадежнее, чем в басенном сюжете, герои коего, как-никак, единодушно дошли до того, что «везти с поклажей воз взялись».

Но быть может, положение излишне драматизируется и безвыходность коллизии придумана или преувеличивается ради интригующего начала повествования? Увы, о каких натяжках и жажде интриги может идти речь, если совсем недавно всерьез выдвигалось предложение об официальных (очевидна, на государственном уровне?) санкциях против возмутителей спокойствия в археологии? Этот демарш предпринял соотечественник сэра Нормана Локьера, сам высокочтимый Стюарт Пиггот, известный каждому антиквару «доброй старой Англии». Выступая по телевидению, он предложил принять, наконец, меры решительные — в законодательном порядке запретить вторгаться в сферы интересов науки о древностях тем, кто не имеет к ней прямого, по долгу службы, отношения! С экрана прозвучало: «Только профессиональные археологи имеют право выдвигать новые идеи в археологии!»[1]

Как нетрудно догадаться, почтенного профессора, обычно, надо полагать, по-британски сдержанного в проявлении чувств, вывели из себя все те же назойливо набивающиеся в партнеры астрономы и, что переносить было совсем уж невмоготу, «оголтелые любители» небесной науки. Они с незапамятных времен Якова I питают отчего-то, на беду английским археологам, неистребимое пристрастие к занятиям делами науки земной, как будто мало им небесных забот.

Ну, конечно же, что, кроме праведного гнева, могло появиться в душе мэтра первобытности туманного Альбиона при виде того вызывающего обстоятельства, как дерзко позволяют себе любители астрономии обращаться с особо почитаемыми археологами памятниками старины вроде того же «культового» Стоунхенджа? Нет, они не ходят вокруг да около «священных камней», не описывают их неторопливо и беспристрастно, истово и дотошно с тем, чтобы в отдаленном далеке, когда поднакопится должное число заслуживающих внимания наблюдений, точных сравнений и убедительных фактов, кто-то смог бы, наконец, осмелиться приступить к осторожным, а главное — неторопливым раздумьям над предназначенностью памятника. Куда там! Им не терпится теперь же и непременно самим оценить его, причем делается это с помощью какого-то «цифрового фокусничества» и маловразумительных «математических трюков», способных лишь заморочить головы знатокам прошлого человечества. Это они, любители астрономии, смогли узреть в «культовых» строениях каменного и бронзового века Англии, которые остаются непонятными даже самим археологам, некие загадочные «астрономические аспекты», а попросту говоря — структуры, будто бы предназначенные для тщательных наблюдений за восходами и заходами Солнца и Луны. Да ведают ли пресловутые «любители», что творят? Ведь речь идет о временах, когда люди дикарствовали в трясине глухой первобытности, когда в культуре если и был «аспект», то только один — как прокормить себя!