Колесо времени

Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы постоянно алертны, постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе все давным-давно известно.

Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире – это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме самого себя.

Смерть – наш вечный попутчик. Она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки, и смерть – единственный мудрый советчик, который всегда есть у воина. Каждый раз, когда воин чувствует, что все складывается из рук вон плохо и он на грани полного краха, он оборачивается налево и спрашивает у своей смерти, так ли это. И его смерть отвечает, что он ошибается и что нет ничего, что действительно имело бы значение, кроме ее прикосновения. Его смерть говорит: «Но я же еще не коснулась тебя!»

Если воин решил что-то сделать, он идет до конца, но при этом непременно принимает на себя ответственность за то, что он делает. Что именно воин делает – значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений.

В мире, где за каждым охотится смерть, нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения. И не важно, в чем будут заключаться эти решения. Ничто не является более или менее серьезным и важным, чем что-то другое. В мире, где смерть – это охотник, нет больших или малых решений. Единственное решение заключается в том, что воин должен встретиться лицом к лицу со своей неотвратимой смертью.

Воин должен учиться быть доступным или недоступным на поворотах его пути. Для воина бессмысленно непреднамеренно оказываться доступным в любое время, точно так же как совершенно бессмысленно прятаться, когда все вокруг знают, что сейчас он прячется.

Для воина быть недоступным – значит прикасаться к окружающему его миру бережно. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. И превыше всего – ни в коем случае не истощать себя и других. Не пользоваться людьми, не выжимать из них все до последней капли. Особенно это касается тех, кого любишь.

Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился. С другой стороны, охотник-воин знает, что в его ловушки еще не раз попадет дичь, поэтому он не беспокоится. Беспокоиться – значит становиться доступным, непреднамеренно доступным.

Быть недоступным – вовсе не означает прятаться или скрываться. И не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник-воин недоступен потому, что не выжимает из своего мира все до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нем ровно столько, сколько необходимо, и затем быстро уходит, не оставляя никаких следов.

Быть воином-охотником – значит не просто ставить ловушки. Охотник добывает дичь не потому, что устанавливает ловушки, и не потому, что знает распорядки своей добычи, но потому, что сам не имеет никаких распорядков. И в этом – его единственное решающее преимущество. Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится. Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, все причуды их легко предсказуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.

Для обычного человека мир кажется таинственным, поскольку он или заставляет такого человека скучать, либо пугает его. Для воина мир таинствен потому, что он огромен, устрашающ, волшебен, непостижим. Воин должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь – в этом чудесном мире, сейчас – в это чудесное время.

Воин должен научиться отдавать себе отчет в каждом действии, сделать каждое свое действие осознанным. Ведь мы пришли сюда ненадолго, и времени, которое нам отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого чудесного мира.

Поступки обладают силой. Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это – его последняя битва. В действии с полным осознанием того, что это действие может стать для тебя последней битвой на земле, есть особое всепоглощающее счастье.

Воин должен сосредоточить внимание на связующем звене между ним и его смертью, отбросив сожаление, печаль и тревогу. Сосредоточить внимание на том факте, что у него нет времени. И действовать соответственно этому знанию. Каждое из его действий становится его последней битвой на земле. Только в этом случае каждый его поступок будет обладать силой. А иначе все, что человек делает в своей жизни, так и останется действиями глупца.