Колесо времени<br />(Солнце, Луна и древние люди)

Но очередное, теперь уже совместное Д. Хокинсом и электронно-счетной машиной вкушение запретного плода астроархеологии с древа познания позволило оценить Стоунхендж не только как величавый храм Солнца и Луны, но и как обсерваторию по наблюдениям за всеми сезонными циклами и разными календарно-астрономическими тонкостями в жизни дневного и ночного светил. Расположение отдельных структур Стоунхенджа позволяло жрецам предсказывать самое, пожалуй, страшное среди необъяснимого, с чем только сталкивался первобытный человек, — моменты лунных и солнечных затмений. Понимание закономерностей лунных и солнечных затмений, циклы которых жрецы бронзового века привели, согласно расчетам Д. Хокинса, в соответствие с трехкратными узловыми обращениями Луны по 18,61 года каждый, означало и следующее: первобытные астрономы Стоунхенджа ясно представляли, что форма Земли не плоская, а сферическая! Не менее важно и то, что люди бронзового века Севера Европы, сооружая столь грандиозные святилища, заботились не только об исполнении «ритуалов», но также о бережном сохранении накопленных знаний по астрономии, а также о передаче их от поколения к поколению. Если так оно и было, то археологи попадали в весьма двусмысленное положение, не желая принять от «безграмотных варваров» культурное наследие веков и тысячелетий.

Поначалу казалось, что все возвратится на круги своя: через полвека после баталий с Н. Локьером археологи Англии с той же страстью обрушились на новоявленного защитника «астрономических аспектов» Стоунхенджа. В ход для уверенной и немедленной нейтрализации сразу же были пущены «тяжелые орудия» — в полемику с Д. Хокинсом вступили автор «образцового» сочинения о Стоунхендже профессор Ричард Аткинсон и энциклопедический знаток древних культур Жакетта Хокс. Уже названия их публикаций — «Лунные фантазии на тему Стоунхенджа» и «Бог в машине», — напечатанных в 1966–1967 годах в журнале «Antiquity», настраивали читателя на определенный лад. Дискуссия с заблудшим в ереси велась в снисходительно-сатирическом тоне. Но каждому непредубежденному бросалась в глаза шаткость аргументов, противопоставленных маститыми археологами четким заключениям Д. Хокинса: ориентация линий визирования на Солнце и Луну есть следствие совпадения случайностей; обнаружение познаний в астрономии у древних — результат наложения на прошлое современных научных идей. Главный козырь у археологов тоже был прежним: астрономы игнорируют «общеизвестные исторические факты» о примитивности древнего общества. Отсюда следовал вывод — Стоунхендж строился для исполнения «ритуалов», а не для ученых умствований.

Но нет, не все вернулось на круги своя. Археологи не выступили на сей раз единодушным фронтом против давно, кажется, забытой «ереси». А тут еще в защиту Д. Хокинса высказался выдающийся космолог из Кембриджа профессор Фред Хойл, у которого «астрономические аспекты» Стоунхенджа не вызвали ни малейшего сомнения. Оценивая труд строителей храма и цели, которые при этом преследовались, он выразил мнение, что подобное могло быть под силу лишь умам древних Ньютонов и Эйнштейнов.

Окончательный удар по скептикам был нанесен серией публикаций профессора инженерных искусств в отставке Оксфордского университета Александра Тома, рассказ о десятилетиях самоотверженной и бескорыстной деятельности которого заслуживает целой книги. Сам Р. Аткинсон, уяснив под конец дискуссии, о чем же, собственно, толкуют от начала века последователи Н. Локьера, в счастливом восторге прозрения назвал издания А. Тома «хорошо сконструированной бомбой замедленного действия». Однако «замедленной» она представлялась только археологам, коим, очевидно, все было недосуг разбираться в соображениях, высказанных сухим языком математики.