Колядки

– Как же я без трубки-то так долго, Терентьевна?

– Курить вредно, – отрезала та и вынула из карманов халата четыре пачки специально купленного Мальборо. – Держи вот.

Зачем трубка была нужна бабушке так заблаговременно, ни Вася, ни тем более Иван Иванович, не понимали, но спорить никто не осмелился.

Затем Зинаида Терентьевна сделала папку для документов, наклеив туда сверху красную звезду. Потом взялась за китель и брюки, для чего даже расчехлила старый Зингер. Ушила белый свадебный пиджак сына, для погон обшила картонные прямоугольники золотой тканью и наклеила туда покрашенные золотой же краской октябрятские звездочки, бережно хранимые до сего знаменательного дня.

– Вот и пригодились, – торжествующе сказала она, посмотрев на телефонную трубку так, словно та могла передать эти слова невестке.

Из шкафа был бережно вынут дедушкин пиджак с наградами.

– Прости, Петюня, – бабушка перевела глаза на портрет на стене, вытерла слезу и безжалостно срезала все ордена. Портрет смотрел как-то особенно сурово.

– Да знаю, знаю, – отмахнулась она от него, – не носил он ордена! Только звезду… А вот если бы у тебя, – последнее слово бабушка намеренно выделила, – было звание героя соцтруда, то нас бы сейчас очень выручила твоя пенсия.

– А так, Петюня, – и она снова промокнула глаза, – хоть на ордена твои посмотрят.

Наконец, брюки с лампасами, китель с погонами и орденами были готовы. Раздобыты даже сапоги. Оставалось последнее и самое важное, по мнению Зинаиды Терентьевны, – усы. Для начала попробовали нарисовать маминым карандашом для бровей. Получилось неплохо, но тут Вася забылся и почесал над губой. Там моментально образовалось грязное пятно, а этого бабушка стерпеть не могла. Потом было решено вырезать усы из черной бумаги. Бабушка долго примеряла их к лицу внука. Тот отчего-то стал похож на Элькюра Пуаро, а не Сталина.

– Как их прикрепить-то? – размышляла она. Послюнявила пальцем бумажную основу и приложила в ложбинку между Васиным носом и губами. Подержала некоторое время и осторожно отняла руку: усы успешно держались целых десять секунд, пока Вася не чихнул.

– Приклеить? – бабушка покосилась на «Момент», который она бесконечно уважала за выдающиеся клеящие способности и твердость характера. Вздохнула – все-таки здоровье ребенка важнее.

– Может, приделаем палочку? – предложил Васька не самую плохую идею. Он видел такое на бале-маскараде.

Зинаида Терентьевна представила вождя, выходящего к народу с трубкой в одной руке и с палочкой для усов в другой, помотала головой и решительно направилась к своей комнате.

– Не мешать! – крикнула она напоследок.

Последующие дни Вася ходил по квартире на цыпочках. Бабушка заперлась и что-то творила. Процесс явно доставлял ей удовольствие: периодически она выбегала на кухню с криками, что «это последний раз в ее жизни», что она «свое уже отучила и отвыступала». Метод тамбуровки, который она использовала для изготовления усов, требовал усидчивости: при помощи специального крючка, похожего на вязальный, на тюлевую основу крепились длинные ворсинки от черной шубы. После двух часов работы у бабушки немело все тело и тряслись руки, но Зинаиду Терентьевну так просто было не сломить.

Через два дня Вася аккуратно просунул лохматую голову в проем двери:

– Бабушка, Нина Станиславовна сказала, что завтра будет генеральная репетиция, и все должны быть в костюмах.

– Будешь без костюма, – отрезала она, – он еще не готов.

А потом, чуть смягчившись, добавила:

– С учительницей я договорюсь.

– Она сказала, что усы – это хорошо, но еще борода нужна.

– Борода?! – схватилась за сердце бабушка, – ну ладно, дети – неучи, но педагог?!

Она накапала себе валерьянки и пошла звонить учительнице английского. Клятвенно пообещала ей, что к спектаклю костюм будет точно готов. Про бороду бабушка промолчала, решив, что беседы об облике исторических персонажей лучше будет провести при личном контакте в день премьеры.

На следующий день она показала Васе плод своего многодневного труда. Усы выглядели как настоящие и должны были крепиться на театральный клей, который, разумеется, тоже раздобыли.

Наконец, долгожданный день спектакля настал. Зинаида Терентьевна ждала его больше, чем новогодних каникул.

– Ну, мама, ты даешь, – восхищенно пробасил Васин папа, разглядывая сына перед спектаклем.

– Большое вам спасибо, Зинаида Терентьевна, – обнимала ее Васина мама, – я бы никогда не смогла сотворить такой костюм!

Зинаида Терентьевна в ответ на это многозначительно промолчала и заняла место в первом ряду, якобы не заметив табличку: «Для педагогического состава».

– Про акцент, акцент не забудь! – шепнула она напоследок внуку.

– Все-таки странно, Петя, – сказала Васина мама, усаживаясь подальше от свекрови, – что в школе про Сталина спектакль ставят.

– Времена такие, Людочка, – задумчиво ответил Петр Петрович.

– Петя! – вдруг дернула мужа за рукав Людочка. – Это они на что намекают?

И она изумленно показала ему глазами на прошествовавших на сцену девочек в костюмах ангелов.