Колясочница

Когда мне исполнилось восемь, то очередная пришедшая весна вселяла мне надежды на то, что меня удочерят и заберут в семейный дом, где я смогу любить тех, кто захотел меня принять такой, какая я есть, а в ответ буду любить еще больше. Нет, мне было не одиноко там, но иногда хотела произнести заветные слова: «Мама» и «Папа». Последние несколько недель чувствовала наблюдение за собой. В основном его ощутимость присутствовала в столовой или игровой комнате. Но стоило мне повернуться, и чувство контроля испарялось, будто протянутых ниточек зрительности и не было.

Однажды, во время сонного часа, Клавдия Петровна вошла в комнату, где я спала с девчонками и разбудила меня:

– Милая, просыпайся… – прошептала она. – С тобой хотят прогуляться.

– Со мной, прогуляться? – мгновенно я пробудилась от ее слов. – А кто?

– Очень хорошие люди! – уверенно произнесла она.

Задира Машка всегда спит крепко, а ее подруга забияка Полина, сразу проснулась, но притворилась спящей, и лишь немного щурясь смотрела на меня. Ее косые взгляды меня волновали меньше всего, сейчас я беспокоилась о другом. Непередаваемое чувство тревоги и неожиданности захлестнуло меня разом. Я так обрадовалась, что ко мне кто-то пришел! После сказанных слов, Клавдия Петровна взяла меня на руки и помогла усесться в инвалидную коляску. Скрипящий звук колес и всё же разбудил Машу. Не довольствуясь – она зарылась головой под подушку и пробубнила:

– Снова колясочница поехала!

– Машка! – разочарованно и напористо произнесла Клавдия Петровна, дав ей понять о своем присутствии.

Услышав ее, она показалась на миг, чтобы убедиться что ей не приснилось и стыдливо спряталась обратно. Единственный раз когда мышку поймали с поличным и в свое оправдание она не придумала ничего лучше, чем спрятаться. Проезжая мимо ее кровати, то сквозь ее рыжие кудри заметила возмущенный взгляд на мне, он дал понять, что меня ждет взбучка. Но я не держала никаких обид на нее, ведь меня могут забрать в семью, а она останется. И кто знает, когда придут за ней.

За дверью находились люди, которых встречала здесь ранее. Они периодически тайно наблюдали за мной. Но когда я успевала улавливать секундную зрительность, то их взгляды были неизменны как и в этот раз. Молодой мужчина с пышными усами и небольшой горбинкой на носу, уверенно и серьезно улыбался смотря на меня. Но у девушки фальшивая и неуверенная улыбка, которая едва различима из-за яркой красной помады. Уголки рта слегка подергивались в натянутой, якобы смущенной улыбке. Кончики пепельного цвета волос, немного прикрывали уста, и поэтому это можно было заметить только с моего уровня взора.

– Привет, – мужчина ринулся вперед. – Можно с тобой познакомиться?

– Здравствуйте! – улыбнулась я в ответ. Клавдия петровна стояла позади и я подъехала к ним ближе. – Конечно!

– Как тебя зовут? – из-за спины вышла девушка и сравнялась с мужчиной, будто вставая в строй.

– Надежда. – робко произнесла я глядя на нее.

– Очень приятно, Надежда! – добро улыбнулся мужчина. – Я Пашка, а это моя жена…

– Вероника. – перебила его девушка и ткнула в бок. – Пойдем отойдем.

– Малышка, мы ненадолго, подожди здесь. – неуверенно произнес Пашка, обращаясь ко мне и отходя с Вероникой.

– Клавдия Петровна, – настойчиво позвала ее Вероника. – Нужно обговорить…

– Милая, всё будет хорошо. – прошептала она мне на ухо и отошла с ними подальше от меня

Я не слышала о чем они шептались, но девушка явно возмущалась, иногда посматривала в мою сторону. Мужчина стоял ко мне спиной и разводил руками, по всей видимости не соглашался с ней и о чем-то просил, но она отказано мотала головой и не соглашалась с ним. Немного погодя Клавдия Петровна перешла слегка в рассерженную интонацию, и не заметила, что Пашка направился ко мне.

– Вероника Александровна! – утвердительно произнесла она. – Эта вам не игрушка, чтобы вот так…

Далее я ее не слышала, потому-что ко мне подошел Пашка:

– Малышка, – он преклонил одно колено и протянул мне мягкую игрушку. Я взяла ее и посмотрела на него, В глазах читалось разочарование. – Прости, но сегодня не получится погулять.

– Пашка, – расстроенно протянула я. – Почему?

– Когда-нибудь ты поймешь, прости. – Вставая в полный рост, он развернулся и направился к жене. Время будто заморозилось, а мое тело словно застыло. Мои уста нервно и беззвучно дернулись. Я понимала, что больше их могу не увидеть, один ничтожный процент из ста на новую жизнь и вот так разбить меня на осколки…

– Папка! – закричала я изо всех сил. – Не уходи!

В глазах постепенно темнело, силуэт поворачивался в мою сторону, растворяясь в небытие. Это чувство схожее с тем, когда был пожар. Когда он полностью развернулся, то его добрая улыбка исказилась и вместе с ним растворилась во мраке.