Колибри

Ладно, Джакомо, я свалил всю вину на тебя, ты не представляешь, каково мне было. Но послушай, братишка, прошло тридцать лет. Я прошу у тебя прощения за все, что тогда наговорил, за то, что по моей милости жизнь в нашей семье на многие дни стала невыносимой, они проходили, сливались один с другим, но все равно были слишком близки к той злополучной дате. Но ведь прошло уже тридцать лет. Мы были щенками, стали мужчинами. При всем желании мы не можем стать чужаками. Обычно братья ссорятся из-за наследства после смерти родителей: вот бы было здорово, если бы из-за наследства мы с тобой помирились. Во всяком случае, для нашей семьи, где все шиворот-навыворот.

Жду твоего ответа.

Марко.

Господине-е-е-е! (1974)

Было воскресенье, раннее утро, но площади Савонаролы нигде не было – она исчезла. Исчезли деревья; небо исчезло; исчезли машины, вокруг пустота. Как в фильме, который они с мамой смотрели под Рождество, – там спускается туман, и старичок теряется возле дома – здесь тоже спустился туман, и Марко Каррера, как тот старичок, тоже потерялся возле дома. Туман во Флоренции – явление редкое, а такой – вообще редчайшее. Даже своих ботинок не видно.

Было воскресенье, раннее утро, и был совершенно абсурдный день. Ограничение движения транспорта – Austerity[22], как это назвали, – и одно это уже было форменным издевательством: год послушания родителям, год жизни без драк и без ссор с братом и сестрой, хорошие оценки в школе, проявления здравого смысла, рассудительность и толерантность – все, чтобы убедить родителей купить мотороллер «Веспа»[23], и вот пожалуйста, он одержал победу в день своего рождения, и именно в этот день вступил в силу закон, запрещающий ему ездить по воскресеньям. Но этого мало. Абсурдными были причины, по которым приняли этот закон: нефть и бензин стали отпускать по талонам – бац, ни с того ни с сего. То, что Марко Каррера слышал по телевизору, было лишено смысла. По его убеждению, чтобы дожить до нормированного распределения потребительских благ, необходимо пройти промежуточный этап, когда дефицит того или иного товара начинает ощущаться явно. А тогда все случилось с бухты-барахты: молниеносная война[24], решение стран ОПЕК сократить экспорт нефти, и поэтому всем следовало немедленно отключить рубильник. В течение месяца по ночам перестали зажигаться фонари, сократили время телевещания, дома запретили пользоваться обогревательными приборами – и никаких автомобилей по воскресеньям, включая мотороллеры «Веспа». Что ж получается, его цивилизацию ничего не стоит поставить на колени? И именно по достижении им четырнадцати лет, когда он стоит на пороге взрослого мира? Именно тогда, когда он перестал участвовать в соревнованиях по горным лыжам, чтобы по полной программе наслаждаться своей «Веспой» даже по воскресеньям и даже зимой, вместо тренировок в Абетоне, куда нужно было ездить и зимой, и весной каждые выходные, – тренировки и соревнования, тренировки и соревнования только для того, чтобы потом увидеть местных, летящих стрелой и показывающих двое-втрое лучшее время?

Пешкодралом. Без разговоров. А в тот день был еще и туман.

Было воскресенье, раннее утро. Марко Каррера сделал несколько шагов и уже в нескольких метрах от дома испытал неуверенность, поскольку не мог сориентироваться в пространстве. Где он находится? На тротуаре или на проезжей части? Где находится его дом? Справа или слева? Спереди или сзади? Не слышно было даже шума машин, которые могли бы дать представление о месте, где он находился.