Колибри (СИ)

Он склонил голову набок, его глаза с любопытством разглядывают меня, как в день нашей первой встречи. Перед глазами невольно всплывает его козлиный образ:

– Это собеседование для приема на работу. На них не принято приходить в джинсах, – он брезгливо морщит нос.

– Размер одежды? Для униформы, – он ухмыляется и смотрит на меня поверх бровей. Потом поднимает голову, снова оглядывает меня, на этот раз, задержав взгляд на груди, отъезжает на кресле от стола и произносит, – Я думаю M, не больше.

– Так же, как сегодня. Вечернее платье завтра точно не понадобиться. Хотя, – он снова оглянул меня с ног до головы, когда я встала, – Сомневаюсь, что оно у вас есть.

Наверное, улыбка окончательно сползла с моего лица, потому что Саша нахмурился.

– Неважно, – качаю головой и разворачиваюсь, чтобы выйти из ванной.

– Алиса, у тебя остался номер Валентины?

– Да.

– Позвони ей, – снова командный тон.

– Зачем? – я удивленно оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди.

– Пусть она погуляет с Тео, – он повторяет мой жест, и мы стоим как два дебила со скрещенными руками и буравим друг друга взглядом.

– Зачем? – повторяю я, как попугай.

Это что–то новенькое.

– Я хочу остаться с тобой наедине, – говорит он так, как звучала бы фраза «Принеси мне кофе». Или «Дай туалетную бумагу».

– Саша, я не буду сплавлять сына чужой тетке только потому, что тебе захотелось потрахаться, – выпаливаю я, набрав воздуха в легкие побольше, – И вообще, ты у меня дома. Командую здесь я.

Он ухмыльнулся, чем поднял градус моего раздражения на новый, запредельный уровень. Я закрыла рот, развернулась и вышла из ванной, хлопнув дверью.

Охренеть. Что он вообще о себе возомнил?

Слышу, как в ванной включается душ и молю Бога, чтобы горячую воду отключили, когда он намылится. Довольно расплываюсь в улыбке, представляя, как он вопит от неожиданности, и иду к Тео. Тот так и смотрит телевизор, правда, теперь грызя мою расческу. Я забрала ее и принялась одевать его в футболку и шорты, ловя на ходу сначала его голову, потом руки, а потом ноги. Одеть годовалого ребенка не так просто, как кажется.

Возвращаюсь на кухню с Тео подмышкой, сажаю его в стульчик для кормления и вручаю печенье. Сама сажусь напротив и наливаю себе заветный кофе. Саша входит в комнату как раз в тот момент, когда я делала очередной глоток. Он вида его в одежде моего отца, я поперхнулась и начала кашлять. Этот человек всегда выглядит ослепительно, и неважно, в костюме он за пару тысяч, или в дешевых джинсах и растянутой футболке с потрескавшимся рисунком. Босс заботливо постучал мне между лопаток, и уселся на соседний стул. Тео с интересом разглядывал его, забавно наклоняя голову и надувая губы. Саша ему улыбнулся и подмигнул. Тео залился в хохоте.

– Да тебе надо нянькой работать, – вырывается у меня.

– Он классный. И поразительно похож на тебя, – отвечает босс с улыбкой.

Я промолчала, и повела плечом, подтягивая одну ногу к себе. Обхватила любимую розовую кружку ладонями и почувствовала приятное тепло, расползающееся по моим рукам. Тут, совершенно неожиданно, зазвонил домофон. Я удивленно заморгала. К нам никто не ходил в гости и домофон звонил обычно только в будние дни рано утром, когда приходил почтальон.

– Я открою, – сказал Саша, вставая, и я тупо уставилась на его удаляющуюся спину.

Прошло несколько минут, я так и осталась сидеть на стуле, пребывая в мягком шоке. Когда в кухню вошла Валентина, боссова нянька, я чуть не получила инфаркт.

– Алиса, здравствуй! – проворковала она и переключила свое внимание на Тео, – Привет мой хороший. Как твои дела?

Тео радостно заулыбался и потянул к ней руки. Я бросила испепеляющий взгляд на Сашу, тот довольно подпирал косяк кухни. Говнюк позвонил ей сам. Он дернул бровями, и я поняла, что деваться мне теперь некуда.

Валентина спокойно взяла Тео на руки, радостно увещевая и вереща, перекидываясь с боссом дежурными фразами. Я впала в полуобморочное состояние. В моем мозгу начали всплывать образы с той ночи в гостиничном номере, и мне стало нестерпимо жарко. Я физически ощутила, как Саша скользит по мне взглядом, хотя не могла поднять на него глаз. Воздух в кухне снова загустел, начал обволакивать меня, не давая дышать. И сейчас мне хотелось только одного.

Чтобы его холодные ладони остудили этот пожар, заморозили меня и припечатали к стене. Или к столу. Или прижали к полу. К подоконнику. На потолке. На диване. В ванной. На унитазе.