Колючая удача для Пуговкиной

Не веря своим ушам, девушка замерла буквально в паре сантиметров от кустов и медленно повернулась к оставленному посреди полянки разозленному растению. Она совершенно точно не имела понятия, кто этот жуткий, ставший кактусом тип, но вот выяснить, откуда он ее знает, показалось ей очень важным.

«Может, какой-нибудь бабушкин знакомый? – предположила она про себя и тут же отмахнулась от этой бредовой мысли. – Да нет. Бабуля алкоголиков терпеть не может, а с таким бомжом даже разговаривать бы не стала».

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – Она на всякий случай угрожающе покачала стулом в руках. – Я тебя не знаю! Отвечай, кто ты такой!

– Ну вот! – В голосе, идущем от колючего растения, проскользнула насмешка. – А еще замуж за меня обещала выйти! Какие же женщины непостоянные, каких-то пятнадцать лет прошло, столько в соседних квартирах жили – и уже «я тебя не знаю».

Стул выпал из рук девушки, а широко распахнутые голубые глаза с ужасом уставились на кактус в двухколесной тележке.

– Е… Ежов? Ежов, это ты? И ты кактус? И бомжеватый алкаш?

– И инвалид тоже я, – хмуро подтвердил Константин, с недоумением наблюдая, как глаза девчонки наполняются слезами. – Ты ревешь-то чего?

Шлепнувшись на траву и размазывая по щекам льющиеся слезы, Люся ревела и никак не могла остановиться. Ее не заботило, как она сейчас выглядит и что нос непременно распухнет, а глаза превратятся в щелочки. Видимо, осознание того, что говорящее растение – это не просто неизвестно кто, а знакомый ей человек, оказалось последней каплей, переполнившей чашу стрессоустойчивости девушки. Оптимизм иссяк, и Пуговкина вдруг испугалась.

Костя же просто не знал, что делать, и жутко злился на себя. Будучи кактусом, обнять и успокоить девушку он не мог, а подобрать правильные слова – это же уметь надо. Тем более что и ему самому приходилось несладко: отступившее было под влиянием шока похмелье вернулось и принялось терзать его несчастную голову болью с новой силой. А еще очень хотелось пить.

Выручил парня внезапно вернувшийся и странно довольный жизнью кот.

– Воут, – муркнул он, толкнув головой в бок ревущую Люсю и подпихнувшись ей под руку для чесания, – не вой. Я еду-у добыл.

На колени девушки шлепнулся выплюнутый из кошачьей пасти мелкий грызун, похожий на степного тушканчика.

Только вот выглядел этот длиннолапый тушкан не безопасным грызуном. Как и у давешних насекомых, зубки у него были о-го-го, да и когти на всех четырех лапах смотрелись весьма внушительно, несмотря на то что тушка без задних лап была размером со спичечный коробок.

Пуговкина, к ее чести, не вскочила и не завизжала, отчего Константин ее даже зауважал. Плач как отрезало, и Люся с опаской разглядывала желто-оранжевый трупик на своих коленях.

– Знаешь, котик, мне кажется, для человека это не очень съедобно. Спасибо тебе, конечно, но, наверное, мне надо поискать еду самой.

– Ладно. – Кот муркнул под гладящей его рукой и, чтобы добро не пропадало, стащил тушкана в траву, где, деликатно скрывшись за валяющимся стулом, с аппетитом съел.

– Сначала надо найти воду!

Костя знал, что без воды шансы выжить гораздо меньше. Без еды девчонка может протянуть как минимум неделю, а если кот не отравится странной дичью, то в конце концов и Пуговкина научится питаться тем, что повезет поймать.

– Воуду? Там есть. – Из-за сиденья стула показалась серая голова. Кошак шевелил коротковатыми ушами, чутко прислушиваясь к окружающим звукам.

– Вот! Сначала вода, потом надо посмотреть, есть ли тут условно съедобные растения, а потом тебе надо смастерить укрытие на ночь и по возможности обезопасить периметр вокруг, сделав примитивную сигнализацию, чтобы хоть какая-то часть местной фауны не смогла подобраться незамеченной.

– А почему часть? – На смену истерике на девушку напала апатия, и она как-то равнодушно воспринимала информацию. Только неистребимое любопытство, ощущаясь легким отголоском, все же побуждало ее задавать мелькнувшие в голове вопросы. – И как я все буду делать? И почему я?

Костя мысленно пожелал себе терпения, морщась от головной боли и удивляясь, что, даже лишившись этой части тела, как и, собственно, тела, умудряется что-то испытывать.

– У кота лапки, а я, как ты заметила, кактус. Удобства тут, по сути, нужны в первую очередь тоже тебе. Как делать, я знаю, но понятия пока не имею, что и как тут можно применить. Надо сначала выбрать место.

– Ну ладно. – Пуговкина поднялась на ноги. – Значит, вода. Ага. Заодно умоюсь. Пошли, покажешь, – обратилась она к коту, сыто жмурящемуся на солнышке.

Но стоило ей сделать шажочек в направлении зарослей, как раздалось зычное командирское и не очень вежливое:

– Стоять! Куда поперлась!

От кактуса, казалось, исходили волны раздражения и возмущения. Люсе даже показалось, что крупные иглы немного начали светиться.