Колючие воины

Гиг выдохнул с долей облегчения, но и немалой долей уныния. Работа в Бригаде очистки была самой тяжёлой и грязной в поселении. Считалось, что ежи, которые там работали – добровольно или принудительно, – являли собой жалкое зрелище. Про запах, который они источали после трудовой жизни в Бригаде, можно просто молчать, от него дохли даже назойливые мухи. Иглы нельзя было очистить даже за несколько чисток, и это уже после первой смены работы, а что говорить про более длительное нахождение в Бригаде. Плюс ко всему Служба охраны, функция которой состояла в поддержании порядка на объекте. Ежи – очень свободолюбивый народ, постоянный контроль доводил некоторых до нервного срыва. Многие пытались сбежать, но удавалось далеко не всем. Стоит заметить, что очистные сооружения находились в двадцати пяти километрах от города, а бежать в густые леса планеты мог только сумасшедший ёж.

Джифа и Мака решили не наказывать, ссылаясь на то, что пример Гига послужит им хорошим уроком.

– Гиг, ты же понимаешь, мы с тобой тоже пошли бы, но Совет нас не пустил, ты сам слышал, – почти хором говорили друзья. Так оно и было, Совет и Глава Граг и слушать не хотели доводы и просьбы Джифа и Мака. Им дали право присутствовать в момент вынесения приговора, но тут же выставили за дверь, когда они подали голоса в защиту друга.

– Да ладно, я всё понимаю, – уныло говорил Гиг, – давайте, ежари, бывайте. Почувствуете вонь на улицах – это я вернулся.

Все хором засмеялись, но смех вышел натянутым и недолгим. Друзья распрощались у дверей Гильдии. Пожали лапы, постучали друг друга по плечам и разошлись каждый в свою сторону.

Вынося наказание сыну, Глава Клана не мог скрыть горечь в голосе. Граг Эльградэ возглавлял Клан уже двадцать пять лет. Когда у него с чудесной Иголочкой (так он называл свою жену) появился Гиг, Граг был самым счастливым отцом на планете, да что там на планете, во всей расе: у него будет достойный преемник, достойный сын своего отца, своих предков. Но жизнь распорядилась иначе. Гиг не хотел служить Клану, не хотел он также слушать своего отца и свою мать. Ни учёба в школе, ни учёба в профессиональном комбинате, ни работа на производственном поле по выращиванию самого известного продукта на всех шести планетах – голубого эрлинберга, – работа, на которую мечтали попасть все жители планеты Акакоэ, никак не задевали струн души Гига. Ему всё казалось скучным. Он наслаждался только одним – игрой в лиственный мяч. В ней он достиг неких успехов и ему это нравилось.

Гигу разрешили заскочить домой в семейную нору, чтобы лично сообщить матери и сестре о своём «назначении» и собрать вещи первой необходимости. Он с тяжестью на душе подошёл к норе. «Дом, милый дом», как сказал бы житель западной части планеты. Мама будет недовольна новостями. Он с шумом выдохнул и открыл входную дверь. И его сразу чуть не сбила с лап младшая сестра Лизи. Она накинулась на старшего брата ураганом, громко смеясь и всячески стараясь повалить того на пол. Гиг натянул улыбку, поднял сестрёнку на лапы и чмокнул в лоб. Опустив её на пол, разверну к себе ещё мягкими иглами и шлёпнул ладошкой чуть ниже спины, и та с нестихаемым воплем: «Иг, Иг!», унеслась вглубь норы.

Гиг решил сначала подготовить необходимые вещи перед убытием в Бригаду, но затем собрался с духом и пошёл к матери. Подходя к кухне, он услышал её голос:

– Сын, ты опять не убрал утром в комнате. Почему я должна… – она вышла из двери кухни и, увидев Гига, резко смолкла. – Что случилось? На тебе мордахи нет.

– Мам, – начал Гиг, нервно улыбаясь и почёсывая иглы на затылке, – я допрыгался.

Нара, так звали жену Главы Грага и мать Гига, опустила лапы, не сводя взгляда со старшего сына.

– Допрыгался?! – Нара всплеснула лапами. – Какое наказание сейчас? Снова газоны стричь в парке?

– Нет, мам, Бригада очистки. Отец полчаса назад выписал назначение. Я за вещами, ты правила прибытия знаешь, – ответил Гиг, и опустив голову, поплёлся к себе.

Нара осталась стоять в прихожей, когда Гиг закрыл за собой дверь в комнату, и продолжала стоять, когда в семейную нору вошёл Граг. Посмотрев на мужа, она ещё больше потеряла дар речи, на нём не было морды вообще.