Колючий иней

Надо же, я про нее совсем забыла. Извлекла ее и при слабом свете снова залюбовалась. При ближайшем рассмотрении мне показалось, что на ней есть гравировка. Но как бы я ни напрягала глаза, ничего не увидела. Нестерпимо захотелось ее примерить. Она была такой красивой. И напоминала о моей прежней жизни, в которой у меня был не один десяток таких украшений. Не сдержавшись, я взяла свечу и пошла в умывальню.

Сев на полу у емкости с водой, наклонилась и посмотрела на свое отражение. С удивлением не обнаружила в себе особых изменений. Все такие же большие голубые глаза, аккуратный нос и слегка островатый подбородок. Губы лишь немного обветрились, и теперь нижняя стала казаться чуточку больше, чем была. Лицо бледное, с кругами под глазами. А в целом все, как и всегда.

Мне казалось, что внутри я полностью потеряла себя прежнюю и поэтому выглядеть должна была иначе. Хмыкнула и вернулась к созерцанию серьги. Приложила ее к уху и полюбовалась, как она создает блики от горящей свечи. Красота!

Не сдержавшись, решила ее надеть. Никто же не узнает. А я быстренько, только надену и сразу сниму. Раскрыла клипс и с силой защелкнула его на ухе. И снова завертела головой, любуясь отражением. Интересно, где Севал взял такую красоту на этой планете?

Вдруг ухо пронзила острая боль. Мне показалось, что тысячи тонюсеньких иголочек прошли сквозь мочку. Я вскрикнула и попыталась снять серьгу. Но она словно вросла в ухо, и как бы я ни пыталась, разжать клипс не удавалось.

Что это за дрянь? Я судорожно дергала серьгу, но эффект был один. Она даже не шелохнулась. Кшарк! Ну кто просил меня надевать ее? Покрасоваться решила? Дура! Я подцепила серьгу и прощупала мочку уха. Его насквозь пронизывали множество тонких иголок, которые накрепко соединяли две стороны клипса. Они лишали меня шанса снять эту странную серьгу.

Наклонившись над водой, попыталась рассмотреть ее внимательней, и удивленно застыла. Вместо красной капли внутри камня теперь горел нежный фиолетовый свет. При каждом движении он переливался и завораживал взгляд. Если бы я сейчас так не паниковала, то наверняка любовалась бы им еще долго. Но я испуганно дергала серьгу снова и снова, силилась содрать с себя. Ну не мочку же мне отрезать?

В безуспешных попытках снять украшение я просидела довольно долго. Ухо стало багрово-алым и опухло. Потеряв всякую надежду, вернулась в кровать. Сегодняшний день меня вымотал. Как же сложно привыкать к новой жизни, особенно если ее тебе навязали. В голову постоянно лезли воспоминания о том, что потеряно навсегда. Сглотнув набежавшие слезы, с силой зажмурилась. Я справлюсь. Все могло быть гораздо хуже. Нужно просто потерпеть, привыкнуть, забыть прошлую жизнь.

Увещевания не сработали. И я опять зарыдала. Как я могу забыть прошлое? Как не помнить о папе, который, наверное, сейчас с ума сходит, пытаясь меня найти. Папочка, милый, какая же я у тебя дура! Как он это переживет? И я зарыдала ещё сильнее.

Но слезы всегда заканчиваются. Они приносят успокоение, но взамен оставляют опустошение и равнодушие. Вот и я, выплакавшись, чувствовала себя лишь оболочкой прежней себя. Может, потом станет легче? Может, и для меня будет что-то хорошее на этой тоскливой планете? Лелея слабую надежду, я провалилась в тяжелый сон.

ГЛАВА 6

Ринора

После первого, самого тяжелого дня последующие две недели дались немного проще. Я потихоньку привыкала к жизни в Доме. Так Маквел называл свой лагерь, который он, будучи одним из первых, основал на планете двадцать лет назад. Или чуть меньше, если считать не по галактическому календарю, а по местным суткам, которые были немного длиннее.

Сначала он нашел природные пещеры и тоннели. Вместе с несколькими заключенными стал их обживать. Приходили новые люди, и Дом разрастался. Имея удачное местоположение, он был хорошо защищен от нападений, которые несколько лет назад не были редкостью.

С юга Дом оберегала узкая бухта, с других сторон — труднопреодолимые массивы гор, в одном из которых он и располагался. Оставалась лишь часть незащищенной границы с территорией Севала, и та шла по самому крупному на материке водоему. Его называли озером Слез, и мне очень хотелось на него посмотреть и понять, почему оно имеет такое название. Все как один утверждали, что это самое красивое место на планете. Конечно, я была заинтригована.

К тому же, как говорили, оно было теплым из-за большого количества растущих в нем тех самых водорослей. Я мечтала искупаться в нем, но прекрасно понимала, что в ближайшее время у меня это вряд ли получится. Слишком опасно. Поэтому я, как и все, довольствовалась едва теплой водой в своей умывальне или редкими помывочными днями.

Их устраивали пару раз в неделю. Отапливали два специальных помещения, в которых располагались мужские и женские купальни. Для нас оно было небольшим, и всегда приходилось ждать очереди, чтобы насладиться заветным теплом. Пропускать вперед меня никто не спешил, а я и не настаивала.