Колючка и стихоплёт

Малика поставила велосипед, удерживая его в вертикальном положении за руль, и задумалась. Её опыт вождения исчерпывался одним днём, и то с колёсиками, но отступать она не привыкла. Внимание зрителей придавало смелость, а опозориться перед Танечкой нельзя было ни в коем случае. Малика поставила ногу на педаль, резко оттолкнулась и… поехала. Быстро поймав равновесие, судорожно заработала ногами, удивляясь собственному умению. Благополучно преодолев десяток метров, она с задранным подбородком проехала мимо беседки и врезалась в урну.

Из-за поворота как раз показалась мама Кирилла – Василиса Максимовна. Её взгляд скользнул по соседской девочке: та барахталась под велосипедом, а ребята бездействовали в нескольких метрах от «аварии». Бросив пакеты, она кинулась на выручку, но не успела даже коснуться потерпевшей, как Малика злобно фыркнула.

– Я сама. Не трогайте мой велик.

Женщина нехотя отступила, давая возможность соседке подняться самостоятельно.

– Поранилась?

– Вам-то какое дело? – нагрубила Малика, хотя совсем не планировала это делать. Некоторые слова вылетали изо рта, минуя мозг, и обычно это были злые слова.

Не обращая внимания на смешки из беседки, Малика подняла велосипед, вывела на дорогу, села на него и снова поехала, будто ничего и не случилось, хотя ободранная коленка пульсировала болью, а во рту чувствовался вкус крови. Поравнявшись с ребятами, Малика затормозила, отставив ногу, и улыбнулась.

– Видали, как я мусорку забодала?

С губы скатилась алая капля и прочертила дорожку по пыльному подбородку.

Один из мальчиков передёрнулся от вида крови.

– Ты кусалки что ли себе выбила? – Танечка не упустила возможность съязвить. – Теперь у кроличьего зуба нет пары.

Малика ощупала языком повреждения, но передние зубы, к сожалению, оказались на месте, придётся всё-таки выращивать голову. А вот левый клык сидел в десне некрепко, и кровь текла именно оттуда. Не раздумывая, она взялась за него пальцами и выдернула. В десне кратко, но болезненно кольнуло. Зуб был молочный, хотя выпадать явно не планировал, замена для него ещё не прорезалась.

– Дарю! – весело воскликнула Малика, кинув кровавый зуб прямо в Танечку. Подарочный клык попал в белую футболку, оставил красный след и упал к ногам.

Малика оттолкнулась от асфальта и поехала вдоль дороги, подальше от беседки, старательно скрывая повисшие на ресницах слёзы. Каталась она без малого полчаса, хотя больше всего хотелось вернуться домой и позволить себе чуть-чуть пореветь. Но дома её ждал Профессор. Когда она покидала квартиру, отец был занят очередной таинственной клиенткой, но сейчас, скорее всего, та уже ушла, так что без допроса об отсутствующей косе и разбитых коленях не обойдётся.

Малика уже решилась предстать перед родителем, когда заметила на качелях в стороне от других ребят на детской площадке знакомого темноволосого мальчишку. Он не раскачивался, погрузившись в изучение новенького пистолета на своих коленях. Кирилл первый раз вышел во двор, хотя наблюдал за жизнью его обитателей не один год. Сидя на подоконнике, он изучал их, словно редких животных в заповеднике. Сегодня Кирилл решил дать им возможность познакомиться с собой, ведь он-то знал их уже давно.

Больше всего он любил наблюдать за Маликой. Шумная, подвижная, озабоченная очередной игрой или пакостью – она не давала ему томиться за чтением книг. А читать он научился рано, по желанию бабушки, цель жизни которой состояла в том, чтобы вырастить из внука настоящего мужчину. Ответственного, умного, доброго, щедрого, красивого… в общем, мифическое существо, вроде единорога. Обе женщины лепили из Кирилла мужчину, который им самим, к сожалению, не встретился, и который не обидит и не предаст.

В то время как Малика росла, лишённая женского влияния, Кирилла взращивали сразу две женщины, оставленные в своё время не самыми лучшими представителями сильного пола. Когда-то приключения их семьи регулярно становились темой обсуждения вездесущих старушек на скамейках. Теперь же никого не удивляло, что старшая женщина в семье Камарицких слишком рано обрела статус бабушки. Вероника Петровна стала мамой в пятнадцать лет, от мальчишки едва старше неё самой. Забеременев, рассорилась с родителями, но от ребёнка не избавилась, родила девочку. Когда та подросла, она переехала в этот дом, тогда ещё новостройку. Дочку холила и лелеяла, воспитывала как утончённую принцессу: безропотную, воздушную, в меру капризную и, к сожалению, слишком доверчивую. Кирилл появился на свет, через месяц после шестнадцатилетия своей мамы.

Вероника Петровна обрела внука в возрасте, когда не каждая женщина ещё замужем, и теперь, в тридцать восемь лет, на классическую бабушку совсем не походила. Натерпелись женщины Камарицкие от мужиков достаточно, обожглись, проплакались, но не обозлились.