Колючки в брачной постели

– Как сначала началось, так и закончится! – сердито произнес он, почему-то адресуя свои претензии даже не Кириллу, а подругам, замершим в сторонке. – Как начала ваша покойница выпендриваться, да пальцы гнуть, так я и понял: быть с этой сделкой крупным проблемам!

Виктору Сергеевичу было уже под пятьдесят. И проблемы, а тем более крупные проблемы, были ему совершенно не нужны.

– Ну, и что будем делать, молодой человек? Сделка не может быть завершена сейчас. Придется ждать, пока наследники Юлии Аюповны вступят в права наследования. Тогда сделка либо продолжится, либо завершится.

– А мои комиссионные? – робко пискнул Кирилл.

Но Виктор Сергеевич лишь произнес:

– Стыдитесь, молодой человек! Такое несчастье, а вы переживаете за свои комиссионные!

Подруги потупили глаза. Они-то прекрасно понимали, что свои собственные проценты Виктор Сергеевич выцарапает при любом раскладе. Точно так же, как и вся их фирма не останется внакладе. Да, сделка сорвалась, но не по их вине. Они свой процент за проведенную уже работу все равно заберут и в убытке не будут. Но для Кирилла, на участии которого в сделке настаивала сама клиентка, все будет очень печально. Сделки нет, денег ему не заплатят. А это значит, что и с новой машиной ему придется проститься. И еще не факт, что он не останется должен.

Из всего этого подруги сделали один – единственный вывод – если кто и был озабочен тем, чтобы сделка состоялась, то только Кирилл. И значит, только ему подруги и могут доверять.

Между тем Виктор Сергеевич уже принял решение, взял у подруг телефонный номер Вероники, у которой, в свою очередь, хотел узнать телефон следователя Гуревича, который и вел дело об убийстве двух женщин, а также дело о наезде на Людмилу Аюповну, и отправился ему звонить.

Про безутешного Кирилла начальник и думать забыл. Что ему Кирилл и его мелкие проблемы! Виктора Сергеевича они не интересовали. Зато подруг интересовали. И к тому же они очень хорошо понимали, какую несомненную пользу может принести им этот парень.

– Ты ведь тесно общался с Юлией Аюповной в последнее время? – спросила у него Кира.

– Тесно? Да она мне буквально продохнуть не давала! Бывало, по двадцать пять раз в день мы с ней разговаривали. Я кусок прожевать во время обеда не успевал, как она уже снова мне звонила! То одно ее беспокоит, то другое. То испанский язык она не знает, как бы ее не обманули, можно она документы отнесет не нашему переводчику, а своей подруге. И неважно ей было, что подпись переводчика нотариус своей печатью в любом случае визирует. Ей эти слова все по барабану были. Никому не верила, только тем, кого знала лично. Поверите ли, с Интернетом даже близко знакома не была. Это ее дочь дом этот нашла и к нам в фирму обратилась. Она за всей сделкой стояла, ее мамаша только деньги отстегивала и дом на свое имя оформляла.

– Это почему на свое, если деньги у матери и дочери были общие?

– Я так понял, что женщины не хотели, чтобы зять клиентки узнал обо всем.

– Зять? Слава?

– Ага, зять – Слава, – кивнул Кирилл. – Уж как мне старуха все мозги этим своим Славой вынесла! Только и делала, что интересовалась, какова вероятность, что зять может стребовать себе часть этого дома. Так ее это раззадорило, что она даже к нотариусу советоваться пошла. Не желаю, говорит, чтобы этот охламон у меня добытое оттяпал!

– К нотариусу пошла, говоришь? – мигом откликнулась Кира, чуткое ухо которой уловило новую информацию. – К какому именно нотариусу? Как его зовут? Где он принимает?

Увы, Кирилл лопотанье своей клиентки близко к уму и сердцу не принимал. Он был полностью уверен, раз тетка оставила деньги у них в агентстве в специальной банковской ячейке, то все тип – топ. Дальше участие самой клиентки сводится к немногочисленным подписям, которые она на разных этапах поставит на бумагах. И вот теперь вдруг выясняется, что именно из-за этих подписей и может возникнуть проблема.

– Какая разница, что за нотариус? – воскликнул страшно расстроенный парень. – Любой нотариус ей лишь повторил бы то же самое, что и я! Зять на может претендовать на имущество тещи, пока жива она сама и жива ее дочь!

Эта фраза придала мыслям Киры новое направление. И она уточнила:

– А если… если они обе погибнут?

– Тогда да! Если нету более близких родственников, тогда зять претендует!

Но более близкий родственник – родная сестра – как раз имелся! Тетя Люда тоже могла иметь виды на этот дом на побережье Испании. А если и не на него самого, то на деньги. Ведь на эти деньги она и ее сыновья купили бы три отдельных квартиры, можно даже поблизости друг от друга. И жили бы себе как белые люди.

– Ой, ой, – пробормотала Кира, качая головой. – Неужели Людмила Аюповна… Родную сестру… Нет, она не могла! Она сама пострадавшая сторона!

– Значит, Славка! Убил тещу с женой, устранил конкурентку, а потом… Хотя нет! Когда тетя Люда попала под машину, Славка уже сидел.

– Ну, значит, у него был сообщник.

– Сообщница! Та немолодая уже женщина, с которой он целовался на улице, когда его застукала за этим занятием тетя Люда.