Колючки в брачной постели

– Имени я не запомнил, – признался Ураганов. – Да и саму женщину не помнил. Но Люда сказала, что ее сестра меня хорошо помнит. Что встреча со мной стала для нее значимым событием. И муж ее сестры служил в той части, куда я приезжал за творческим вдохновением.

– А вы приезжали?

– Приезжал. И потом по материалам этой поездки создал свою повесть «Нейтральные воды».

– Это была повесть о моряках?

– Моряках – подводниках, – поправил Ураганов. – Люда очень благодарила меня, говорила, что в своих книгах я замечательно описываю жизнь и быт советских людей. И что она мечтает прочесть и эту мою повесть.

– «Нейтральные воды»?

– Да, да. Она потом даже брала у меня эту книжку, чтобы почитать самой и дать ее сестре. И расспрашивала меня о прототипах героев этой повести.

– «Нейтральные воды», говорите? – снова повторила Кира, в голове у которой постепенно начали складываться кусочки мозаики.

Пока целой картины не получалось, но что-то такое уже проглядывало.

– Дело в этой книге происходит в маленьком поселке, как тогда он назывался в закрытом административном образовании. Тогда он носил название Гаджиево. Потом его переименовали в Каменистый. А затем в конце 90-х поселок снова стал Гаджиево.

– И что же там случилось?

– Случилось? – удивился писатель. – А с чего вы взяли, что там что-то случилось? Нет, когда я приехал, в части все было спокойно. Случись у них ЧП, они бы не позволили простому писателю наблюдать это. Вы же знаете военных! Все, что у них происходит непредвиденное, остается внутри части.

– Но если ничего чрезвычайного не случилось, то о чем же вы писали?

– А разве обязательно нужно писать о каких-то чрезвычайных событиях, чтобы заинтересовать читателя? Нет, я всегда считал и считаю, что самые обычные будни на каком-нибудь заводе достаточно интересны сами по себе. Все время что-то происходит, нет, не чрезвычайное, а вполне обыденное, но тем не менее читателю весьма интересное.

– Наверное, это вы такой мастер, что в обыденном видите занимательное.

– Польщен, – пробормотал Ураганов, в самом деле покраснев от удовольствия.

– Скажите, а как можно прочитать это ваше произведение?

– «Нейтральные воды»? Увы. У меня его в настоящий момент нет.

– Как же так?

– Я отдал его Люде, а она отнесла своей сестре. Так что в настоящий момент книжка находится у нее.

– У сестры Людмилы Аюповны?

– Да. У нее. Либо у нее, либо у Люды. О господи! Какой ужас! Люда в больнице, мне нужно к ней бежать.

– Уделите нам еще несколько минут.

– Но я должен…

– Вы даже не знаете, в какой больнице лежит Людмила Аюповна, – мягко возразила писателю Леся. – Мы вам это скажем, но ответьте еще на несколько наших вопросов.

– Спрашивайте! Что вас интересует? Содержание «Нейтральных вод»?

Подруги переглянулись и решили, что эту книжку нужно будет взять и прочитать самим. Явно что-то такое было на ее страницах, что заинтересовало как саму Людмилу Аюповну, так и ее сестру.

– Значит, муж Юлии Аюповны служил в этом Гаджиеве?

– Да!

– И вы были с ним знакомы?

– Шапочно.

– А что это был за человек?

– Вполне приятный мужчина. Работал в какой-то ревизионной комиссии, ездил с проверками по воинским частям.

– А его жена?.. Она вас тоже помнила? Вы были с ней знакомы?

– Не знаю. Сам я ее не помню совершенно. Но так сказала мне Людмила.

И снова заломив руки, Ураганов воскликнул:

– Бедная Люда! Поверить не могу, что она едва не погибла и, возможно, по моей вине! Простите, но я не могу разговаривать с вами сейчас! Скажите мне наконец, в какой больнице она лежит? Я обязательно хочу ее навестить! Где она?

Подруги не видели причин, чтобы скрывать эту информацию от Ураганова. Во – первых, потому, что он все равно при определенном желании и напористости мог это узнать. А во-вторых, не был похож писатель на дурака. А только круглый дурак отправится убивать надоевшую ему бабу на своей собственной машине. Или тем более на машине своей горячо любимой дочери.

Свою Оленьку писатель обожал. И ни за что на свете не захотел бы подставить любимую доченьку. Уж он бы придумал, как избавиться от тети Люды, не вмешивая в эту историю свою дочь.

– Сегодня же поеду! – воскликнул Ураганов, узнав адрес больницы. – Прямо сейчас! Как думаете, меня пустят?

– Пострадавшая находится в реанимации. Даже ближайших родственников к ней пускают неохотно.

– А мне все равно! Я прорвусь!

Ураганов явно оправдывал свою фамилию. Примчаться, взять натиском и быстро унестись прочь!

– Скажите, а Ураганов – это ваша настоящая фамилия? – спросила у писателя на прощание Леся, когда тот уже направлялся к выходу из кафе.

Ураганов ответил на ходу:

– Это мой псевдоним. Но я ношу его уже больше полувека и сроднился с ним так, что иной фамилии для себя и не представляю.

Псевдоним стал Ураганову дороже его настоящей фамилии. Он это не скрывал. Как не скрывал и того, что себя самого он сделал сам. Об этом Леся еще раньше смогла прочитать на сайте, где Ураганов так описывал свою автобиографию: