Колька и Наташа

— Кто? Кто?

— Собака… Пират, — отвернулся в сторону Колька.

— И это все, больше ничего не случилось? — осторожно, но настойчиво спросил Дмитрий Федорович. — Да полно, голубчик, перестань горевать. Собаку мы с тобой достанем получше Пирата.

Но Кольку не так-то легко было утешить. Выражение его лица по-прежнему оставалось пасмурным.

— А сахарок ты передал Острову?

Колька честно признался:

— Пират у меня съел сахар.

— Пират, — вздрогнул Дмитрий Федорович и изменился в лице. — Послушай, Коля, ты не огорчайся… А где сейчас этот Пират?

— Я его в прорубь спустил.

Лицо Дмитрия Федоровича снова приняло нормальный вид.

— Ну, я побежал. Приходи, только стучи погромче, а то Джека решили спустить с цепи. Время-то неспокойное.

Дома Дмитрий Федорович сказал Валентине Федоровне:

— Сахар сожрала собака, будь она проклята. К счастью, мальчишка бросил ее труп в прорубь.

Глава 24. Крылья смерти

По городу поползли тревожные слухи о приближении вражеских войск. На базаре еще больше подорожали продукты. Женщины жаловались: «Ни к чему не подступиться».

Колька с Наташей каждый день бегали в порт. Они смотрели, как рабочие, торопясь, одевали в броню шхуны, буксиры и баржи. В носовой части, на корме, вдоль бортов защитной стеной укладывались мешки с песком, между ними выглядывали дула пушек, пулеметов. Переоборудовали пассажирские пароходы бывшей городской конторы пароходного общества «Кавказ и Меркурий» — «Кутузов», «Царьград» и «Петроград».

Из складских помещений, тесно столпившихся на набережной, подвозили уголь, бочонки с водой, ящики с соленой рыбой, снаряды, круги канатов. Пахло смолой, дегтем, вяленой рыбой.

Однажды Колька и Наташа, возвращаясь из бакалейной лавки, где они купили крупу, поразились необычному шуму.

К городу приближались два вражеских аэроплана. В порту прекратили работу.

— А ну, как грохнет бомбу? — испугался кто-то. — Побьет народу…

— Прямо в тебя попадет, — насмешливо отозвался другой.

После минутной заминки люди еще с большей энергией взялись за работу.

Тревожный взгляд Наташи, обращенный то в безоблачное небо, то к Кольке, как бы спрашивал: «Что теперь будет?» Колька беззаботно махнул рукой:

— У нас они тоже есть.

Но он и сам не верил своим словам.

Иностранные аэропланы — грузные, неуклюжие и брюхатые — казалось, с трудом передвигались по воздуху. Громко тарахтя, они угрожающе покружились над нефтяными хранилищами, портовыми складами, железнодорожным депо и удалились по направлению к центру города.

С тех пор в хорошую погоду аэропланы появлялись над городом. То тут, то там взрывались бомбы. Стало ясно: враг производит разведку, готовится к наступлению.

Ревком принимал решительные меры: взрослое население было мобилизовано на строительство оборонительной линии.

В пригород потянулись длинные вереницы горожан с лопатами, кирками и подводы, груженные колючей проволокой, топорами, гвоздями.

…В один из дней Мария Ивановна и еще несколько женщин — хлопотунья и хохотушка Галочка; седоволосая суровая Надежда Яковлевна, которые многие побаивались за прямоту характера; тетя Валя, невысокого роста, тихая, с мягким выражением черных добрых глаз — шли в этом потоке по обочине дороги и говорили о житейских делах.

Все ребята, работавшие на Волге, кроме Генки, у которого тяжело болел отец, во главе с неразлучными друзьями Колькой и Наташей важно выступали с кирками и лопатами на плечах.

Поотстав от взрослых, они вели солидные разговоры: сколько, например, пудов в мотке колючей проволоки и какое потребуется количество кольев и жердей для сооружения обороны.

…Мария Ивановна задумалась. С тех пор, как она не сдержала слова — не пошла по просьбе Острова к работницам, угрызения совести не давали ей покоя. Ей казалось: лучше бы сходила на консервный завод, сняла бы с души тяжесть.

Погруженная в свои мысли, она не сразу услышала шум аэроплана, он появился из-за черневшего леса.

Мария Ивановна, тревожно следя за его полетом, покачала головой.

— Вишь, бабоньки, — сказала она подругам, тоже не спускавшим беспокойных глаз с неба, — с острова Чеченя летают. Бомб наберут — и на город. Покалечат стариков и ребятню — и восвояси, «геройское» дело сделали.

Она позвала ребят.

— Наташа, Коль, ребята, не отставайте.

Дети ускорили шаг. Только маленький Вася замешкался, срезая с кустарника развилку для рогатки.

— Погляди-ка, Мария, как шумит-то. Как телега не мазанная, душу всю растревожил, окаянный, — мрачно промолвила Надежда Яковлевна.

— Хоть бы он трахнулся, что ли, — сказала Галочка.

— Туда ему и дорога, — поддержала ее Мария Ивановна.

Вдруг послышался глухой свист и, прежде чем люди поняли, что произошло, земля и воздух содрогнулись от сильного взрыва.

На мгновение все замерли. Аэроплан же развернулся и стал снова заходить над дорогой.

Первой очнулась Мария Ивановна. Страшным голосом она закричала:

— Дети! С дороги, бегите с дороги!

Галочка, ломая руки, топталась на месте. Мария Ивановна схватила ее и потащила в кювет.

— Ложись! — продолжала кричать она. Головы, головы не высовывайте! Де-ети! О, господи!

Она не успела договорить, как последовал новый взрыв.