Колкая малина. Книга вторая

Сегодня День рождения у отца,
Его время уже очень вдалеке.
Я еле помню черты его лица,
Для меня они как блики на стекле.
Пролетариат, перековав мечи,
Организовывал барачные попойки.
На них и разбирались, кто будет гегемон,
А кто есть батраки, и в чём сила
                   политической надстройки.
Заначку загодя в портянку замотали,
С окурком Беломора выдыхался перегар.
Тайно похмелились и снова загуляли,
Но теперь у каждого — свой репертуар.
Мой отец паскудно матерился,
Стараясь никого не замечать.
Но, если основательно спиртом похмелился,
Всегда на общей кухне пристраивался спать.
Из газеты «Правда» свернули абажур,
А барачный коридор — как коммунальный лабиринт.
Всё это разродится в мрачный каламбур
И заскрипит, как в мясорубке винт.
Соляркой озонирует рабочая спецовка,
Сквозняк на фикус снега накрошил.
А мне было плевать на все аранжировки,
Я по-детски честно своего отца любил.

Яблочки

На дереве без листьев последние милые яблочки,
Крот шуршит в прожитых календарных днях,
На поплавки сощурились мальчишки-рыбачки,
И вкус прохладный и грибной на моих губах.

Рябина музыкой оранжевой звучала,

И маленький комар похож на балерину.
Пепельная горлица подсолнух расклевала,
И мне осталось весточку отправить на чужбину.

Момент для извинения найдите подходящий,

И лучше это сделать на восходе дня,
Где ты был живой и настоящий —
На тех подмостках у заросшего пруда.

Камыши слегка качают головами,

Тут, похоже, помнили меня.
Теченье жизни измеряется годами
И ручонкой детской, отпустившей карася.

Напишу картину начала октября:

На маленькой палитре намешаю краски.
Яблочками милыми побалую себя
И во всем покаюсь без оглядки.

Кто-то рвётся с жизнью поиграть в орлянку,

Такие изучали грамоту в тюрьме.
Никого не принуждают показывать изнанку,
Тебе без этого октябрь напишет резюме.

2×2