Колхоз – дело добровольное

Предохранительная вставка представляет из себя цилиндр с двумя бронзовыми завинчивающимися колпачками, длинной десять сантиметров и диаметром около двух. Сбоку, в пластиковом корпусе просверлена дырка под «бикфордов» шнур, но в виду отсутствия обычно просто приматывают к цилиндру десяток спичек, так чтобы головка первой из них попадала точно в отверстие, после чего поджигают крайнюю. Запал горит около секунды, что опасно, прежде всего, для самого экспериментатора – но когда это хоть кого останавливало? Для метания «граната» не очень походит – от удара о землю ненадежный запал из спичек просто рассыплется.

Начиняется взрывпакет «серой» счищенной с обычных спичек – именно эта огнеопасная масса в кофейной банке. Занятие по чистке спичек нудное и многочасовое, но если не в одиночку делать, а всем бараком, то за полчаса можно управиться.

Взрывчатки хватает только на два предохранителя, третий станет имитацией – внутри пустой, но снаружи запал прикручен.

Есть предчувствие, что может пригодиться. Браконьеры – народ суровый, часто с криминальным прошлым, да ещё и с ружьем под рукой.

Глава 9

Сижу, еду, прыгаю, размышляю, гляжу на связанных баранов – и все это одновременно, аки Юлий Гай. Вот и сейчас, раз снова подпрыгиваю на очередной кочке – даже не подозревал, что степь – она на самом деле не такая ровная, как кажется. Дороги, даже самые плохие – это счастье, в сравнении с ралли по калмыцким колдобинам. Таки да, мы уже в Калмыкии едем – хотя в пути меньше часа, тут все рядом. Переправился обратно, потом через Бузан/Ахтубу и вот тебе уже Казахстан. На север немного – ядерный полигон Азгир, чуть южнее – объект Вега. Если совсем на север – то Кап Яр, немного на юго-восток – полигон Ашулук. Сплошные достопримечательности – живи радуйся.

Хорошо Зейнулле – он на мягком сиденье в кабине скачет, мне же, как самому молодому – место в кузове, рядом с копытными.

– Нафига ему два барана? – не иначе задумал какую-то аферу.

Наконец, впереди появляется чумная станция – опытный глаз её сразу опознает, примерно на такую же мы ехали охотиться.

Сколько их было на моем веку, и в Нижнем Поволжье и в киргизских степях и здесь в Калмыкии! Целая система узаконенного браконьерства под прикрытием борьбы с чумными сусликами, крысами и блохами на них же.

Нет, никто не спорит, что борьба с чумой, особенно в наших краях – важное государственное занятие. Вот только, ни разу не видел местных смотрителей держащих в руках что-то более научное, чем раствор спиртуса для протирания внутренних органов. В основном они заняты засолкой, копчением и обслуживанием «заготовителей» и просто охотников. Этакий караван-сарай, прообраз автомобильного кемпинга и деревенского хостела одновременно. Впрочем, говорят, что иногда наведывается начальство и даже доктора наук для изучения тех самых неуловимых чумных сусликов, которые точно где-то есть. Но длится это несчастье обычно пару недель – не больше. Да и редко какой ученый может устоять против дармовой выпивки под шашлычок, но по слухам встречают все же такие реликты.

Резюмируя, можно сказать, что сеть противочумных станций оправдывала свое существование – худо-бедно контролировались скотомогильники сибирской язвы с захоронениями, ещё царских времен. Да и вовремя эпидемии холеры в начале 1970-х они сослужили добрую службу – на их базе были развернуты передвижные армейские блок-посты и полностью закрыта вся область. Между прочим, чуть ли не единственная за всю историю человечества успешная войсковая операция по введению биологического карантина против целой области. Въезды и выезды были заблокированы намертво.

– Зейнулла, ты зачем два барана взял?

Ушлый прохиндей в революционных галифе помялся, но все же, признался, что если все получится как надо, то мы ещё до полевого стана доедем и повторим там свой фокус на бис.

За двумя зайцами погонишься – это в точности наш случай. Смотритель чумной станции, буддиской наружности, калмык по паспорту, заприметил вторую овечку и сдал нас гостям с потрохами.

Мало ли зачем нам потребовалась вторая тушка, но любая непонятность любителей опасного промысла сразу настораживает, и последствия себя не заставили ждать.

Бригадир охотников-заготовителей, зловеще усмехаясь, отказался спорить на время, и предложил выставить своего мясника супротив нашего. А чтобы компенсировать неудобства от внезапного изменения условий спора готов поставить не сто, а двести рублей против двух баранов, которых мы в случае проигрыша отдаем бесплатно.

Зейнулла категорически ушел в отказ, резонно опасаясь проигрыша – против профессионалов, ежедневно разделывающих десяток добытых туш – шансов мало.

– Зря споришь, уважаемый аксакал, – улучив момент, отвел в сторону, ну, очень уважаемого, хапугу. – Уехать просто так уже не дадут. Люди ждут развлечения, и если мы их обламаем, то баранов заберут просто так.

– Тем более, что в победе уверен. На разделке сайгака навык совсем другой, на скорость работать никто не тренирован.

Воодушевленный Зейнулла сторговался за двести пятьдесят, и мы приступили.