Колхоз - дело добровольное

Демонстративно неловко протискиваюсь к соседнему крану, хотя свободного места рядом достаточно. Сую руки в воду, и тут же поворачиваюсь, словно что-то вспомнив. И естественно совершенно случайно наступаю на ногу таджику, прямо на его начищенный до блеска сапог. Национальный вид одежды подразумевает именно эту парадную и повседневную обувь- они и летом умудряются в кожаных сапогах ходить, скорее всего, потому что больше нечего одеть.

С удовольствием проворачиваюсь всей тяжестью тела на пятке, не сходя с ноги кулябца, и в завершение, словно потеряв равновесие, вытираю мокрые руки об его халат.

- Бинго! - ставлю, сто к одному, что не стерпит. Набивной теплый халат - это предмет гордости и статуса, сравнимый по важности, разве что, с тонированной 'десяткой' низкой посадки в Дагестане спустя четверть века.

- Извини, шаринам, - улыбаюсь самой обворожительной из своих улыбок.

Моих познаний в таджикском на большее не хватает, и не уверен, что шаринам - сладкий мой будет сочтено за оскорбление, но больше ничего не помню, не 'дустом' же его звать - безобидное 'друг' сейчас не подойдет.

Все рассчитано правильно, 'юрчик' хватает меня за футболку на груди и пытается что-то выдать гневно-истеричное, но такой возможности ему не предоставляется. Отжимаю локтем его граблю загребущую вниз - опытный боец сразу бы отпустил захват, освобождая руку, горец же не сообразил вовремя, и вынужденно наклоняется следом за своей зажатой конечностью, чтобы... встретится с моим коленом.

Точно в солнечное сплетение, причем сдерживаюсь, удар даже не в полсилы - чтобы не калечить. Но и этого достаточно - таджик оседает, судорожно хлопает ртом, пытаясь вдохнуть воздуха.

Оставшиеся дружки бросаются на помощь поверженному товарищу. Но бойцы из них аховые, даже зацепить не в состоянии. Первый получает прямой жесткий в кость ноги - очень нехороший удар, запрещенный в большинстве спортивных единоборств, но я же не в полную силу - синяк на неделю максимум. Товарищи в стеганых халатах, как в бронежилетах - лоу-кик в бедро сомнителен, а с моими возможностями, можно самому себе конечность уломать с ненулевой вероятностью.

Второму достается подобие джеба в ухо, тыльной стороной ладони - и этого хватает.

- Ты как? - жиртрес ни жив ни мертв.- Не боись, если ещё раз наедут, ты мне сразу маякни. Девятая комната, Саша Морозов.

- Валерик, - осторожно протягивает руку. - Спасибо большое, они меня уже третий день допекают.

- Да ладно, козлов надо учить, - и обращаясь к поверженным инвалидам, добавляю. - Толстого не трогать, иначе будете иметь дело со мной. Уяснили юрчики?

Быстро умываюсь , и в сопровождении круглого, как шар Валерика, возвращаемся в лагерь.

- Почему ты их юрками все время называл? - интересуется попутчик.

- Кулябские они, значит юрчики. Памирские - вовчики, но их здесь вроде нет, судя по орнаменту на тюбетейках и халатах, хотя может, просто не различаю. И они друг друга терпеть не могут, и дай волю начнут резать своих соседей, так что только держись.

Что-то не туда меня понесло, до резни 'вовчиков' и 'юрчиков' ещё лет семь, не меньше.

- Валерик, ты случайно Таню, Олю и Наташу не знаешь? Они вместе на костре вчера были, - должна же быть хоть какая-то польза от нового знакомца.

- В одной группе учимся. Красивые. Только, со мной они не дружат - не интересный я им, - вздохнул человек-пончик.

- Да уж, - оценив его параметры, согласился, процитировав по памяти отца русской демократии.

- Скажи-ка, милок, как у вас обстоят с выполнением нормы? - производственный процесс никак не выходит из головы.

Выясняется, что у студентов ситуация точно такая же печальная. За неделю, что они здесь находятся, норму ни разу никто не собрал - к слову, заработки намного ниже, чем у нас. Точнее, сама норма выше, а вот плата за питание взимается в полном размере, а не символические 50 коп в день, как у школьников. В итоге получается совсем грустно, о чем и поведал многострадальный толстячок. И кормят плохо, и заработка можно не ждать, стипендия же такая, что не разгуляешься - всего сорок рублей.

И причина всё та же - колхоз нормальные поля не дает, а на подчистке 'кошкины слёзы' получаются, а не заработок.

- Кто у вас комиссар лагеря? Веди к нему, бороться будем с вселенской несправедливостью, воплощенной в данном эпизоде исторического бытия.

- Здравствуйте, Виктор Васильевич! Я по поручению комсомольской организации школы по вопросу первостепенной важности.

Молодой, ещё и тридцати нет, комиссар отряда, приветливо улыбается и крепко жмет руку.

- Чем мы можем помочь соседям? - с готовностью отзывается товарищ, даже не задумываясь, лучась искренней симпатией к братьям меньшим, школьным.

Обрисовываю ситуацию с распределением полей.

- В то время когда область борется за выполнение 'Продовольственной программы', когда каждая тонна на счету в копилке соц. Соревнования, мы не можем собрать даже обычную норму. В то время, как на соседних картах, томаты перезревают и их никто не убирает!