Колхоз: Назад в СССР

Братец чесал лохматому телку́ за обоими ушами, пока тот в который раз облизывал несчастное Андрюхино лицо. Прямо извращенец какой-то, а не пёс. О чем я поспешил сообщить Переростку. Поинтересовался, не для этого ли он так долго наряжался. В ответ получил несколько матерных слов сквозь зубы.

— Что делать-то, Андрюх? Меня псина с раздвоением личности сильно нервирует.

Вот этот вопрос я задал от души. Искренне. Потому что братец сказал правду. Сто́ило кому-то из нас сделать хоть один шаг в сторону калитки, ведущей из двора на улицу, с собакой происходила мгновенная метаморфоза. Из гигантской добрейшей болонки, пёс превращался в потенциального убийцу с безумным блеском в глазах и обнаженными клыками.

— А я почем знаю? Ты же сказал Николаич велел идти домой. Я же и думал, он дома. Откуда знал, что ты … Эх… твою дивизию… Как же не знал? Знал, что ты придурок… Мухтар …

— Мухтар? — Перебил я Переростка. — Какой на хрен Мухтар? Мухтар — это добрая овчарка в кино. Видел такую. Она бегает и спасает людей. А вот это — психованный пёс с биполярным расстройством личности.

Кобель, будто почуяв, что разговор идёт о нем, тут же оторвался от андрюхиного лица и посмотрел на меня очень выразительным взглядом, в котором однозначно имелось место пониманию, мы никогда не станем друзьями. Если бы он мог говорить, думаю, прозвучала бы фраза, типа: «Слежу за тобой, чувачок». Правда, сам я смотрел на него так же.

— Эх… батя убьет. Он сказал у поросят почистить. Да и картоху надо по-тихоньку нормально начинать окучивать. Председатель, тоже важно. А мы теперь с этого двора выйдем, только когда хозяева придут. И произойдет данное счастливое событие, хрен его знает когда. Раз Наташки нет, значит, она с матерью в поле.

— Слушай, может ему палку кинуть?

Это был единственный вариант, который пришел мне в голову. Прозвучало, конечно, как-то неоднозначно, но Андрюха ещё не испорчен современным сленгом, ему до него сорок лет расти, так что двойного смысла не услышит, а то бы издевался ещё очень долго.

— Аа-а-а-а… ну, кинь. Тут же палок поблизости, сколько угодно. Мы же в лесу. Куда не глянь — одни палки вокруг. — Психанул Переросток.

Псина явно хотела, чтоб с ней поиграли, и теперь, опустившись на все четыре лапы, толкала башкой Андрюху в бедро. От каждого такого толчка братец тихо матерился. Видимо, приятного мало, когда тебя такой вот теленок херачит.

— Ну, так он со двора не выпускает, а если по двору, то ничего? — Мои мысли, наконец, пришли в порядок, и стал прорисовывается план дальнейших действий.

Я осторожно сделал шаг от ворот. Пёс замер, посмотрел на меня, оставив Андрюху в покое, но агрессии не проявлял. Наоборот, пару раз мотнул хвостом. Типа радуется, скотина.

— Жорик. Молодец. Давай, отвлекай его. Иди вон туда, к сараям. Пусть за тобой бежит. — Братец заметно оживился и даже обрадовался. Ты посмотри, как быстро почувствовал себя командиром. Сто́ило Мухтару отойти в сторону. Естественно, братцу теперь хорошо. А вот мне — наоборот. Плохе́ло при каждом взгляде на собаку, которая окончательно переключила внимание на новую цель.

— Ты красавчик, конечно. Если его снова переклинит? Что делать тогда?

— Бежать, Жорик. Только бежать. Но зато я успею выскочить на улицу, найти Николаича, и прийти тебе на помощь.

— Мляяяя… Прямо супермен. Помощник, блин. Я так счастлив. Честно. Что ты оказываешь мне доверие в спасении твоей задницы, но своей задницей тоже, знаешь, рисковать вообще не хочется. Она мне во всех смыслах дорога.

Пёс подпрыгнул на месте, намекая, что рассчитывает на веселую игру. Не зря же мы все тут собрались. Это так ситуация выглядела в его, собачьем, понимании. В моем — перед глазами медленно потянулись кадры из жизни. Из прошлой, естественно. И ещё из будущей. Момент, как родственники прощаются с моим бездыханным телом. Дядька мужественно сдерживает слезы, Машка и Настя рыдают, Андрюха грызет кулак, осознавая свою вину, а Наташка просто рвет волосы, сидя на пороге, потому что понимает, какое счастье упустила. Мамочку вообще не представлял. Она в картину как-то не вписывалась.

— Так… Ладно… — Я сделал ещё один шаг вглубь двора.

Псина радостно гавкнула, и припала на передние лапы, будто готовясь к прыжку. Хвост мотылялся из стороны в сторону с максимальным ускорением.

— Жорик, не бои́сь. Это он хочет играться. — Андрюха, не сводя глаз с кобеля, тоже сделал шаг, но только в другую сторону, ближе к калитке. Мухтар, вроде бы, не обратил внимания.

А я и не боялся. Потому что «бояться» — это не то слово, которое могло бы выразить мое состояние в этот момент. Мне было до уссачки страшно. Отвечаю. Если собаку реально клинанет, мне — мандец.

Но Андрюха прав. Стоять можно сколько угодно, и словить бзик собака может в любой момент, на то она и собака. Выход реально один. Кто-то псину отвлекает, кто-то бежит за хозяевами. Вдвоем нам не вырваться. Переросток знает село, естественно, лучше. Я же не смогу быстро даже сельсовет найти. Твою мать…