Колхоз: Назад в СССР

А находились все там же. По дороге от дома Егорыча к центру Зеленух и совсем неподалеку от дядькиного двора.

Рядом стояла Наташка, злая, как настоящая фурия. У нее только что волосы не стояли дыбом от бешенства. Вот, наверное, чей голос я слышал сквозь густой красный туман, пульсирующий в голове.

— Совсем чокнулись? Придурки! Убить друг друга решили? — Гаркнула девчонка, а потом с отвратительно мерзким звуком швырнула металлическое ведро, которое держала в руке прямо на дорогу.

Там же стояло ещё одно. Походу, Наташка каким-то образом оказалась рядом, увидела нашу драку, поняла, что вмешаться надо, но хрен ее кто услышит, если она подойдёт и начнет успокаивать. Верно, кстати подумала. Я бы точно не услышал. Поэтому девчонка просто набрала воды из ближайшего колодца и применила тактику быстрого охлаждения разгорячившихся придурков. Надо отметить, решение оказалось верным. Тактика подействовала.

Со стороны нашего двора, что вообще не радовало, теперь ещё бежала Ольга Николаевна с хворостиной в руке. При этом она очень витиевато изъяснялась на своем «великом и могучем», обещала выдрать обоих, если мы не остановимся. Кроме пенсионерки, от других домов тоже торопились несколько теток. Ну, мандец. Мы снова стали гвоздем программы. Дядька нас точно убьет.

— Да слезь уже! — Братец со всей силы толкнул меня, и я, не удержавшись, потому как внезапно навалилась какая-то странная слабость, наверное, закономерный результат приступа бешенства, завалился на бок, выпуская Андрюху из хватки.

Он встал сначала на одно колено, потом на второе, потряс головой, и, наконец, окончательно поднялся на ноги. Вид, конечно, у братца был… Про одежду вообще молчу. Там любой бомж выглядел бы приличнее. Рожа снова имела признаки сломанного носа. Нижняя губа разбита, на скуле́ — приличная ссадина, остальное за кроваво-грязными разводами определить пока было сложно.

Подозреваю, сам сейчас смотрюсь не лучше. Потрогал языком верхние зубы и с удивлением понял, что отсутствует один клык. Выбил, сука.

— А я говорила, говорила… — Причитала Ольга Ивановна, — Они же дерутся постоянно в усмерть! Вон давеча шли, Жорик Андрюху расписал, как бог черепаху. Тот в картошке, поближе к родной земельке отлеживался… У-у-у-у-у-у… Изверг!

Соседка замахнулась на меня хворостиной, но сразу же по моему лицу поняла, что делать этого сейчас не надо, а потому резко увела руку в сторону, лишь со свистом рубанув воздух.

— Хорош. Не плетите. Чего брехать то. Так мы. Шуткуем. — Хрипло сказал Переросток.

Он попытался отряхнуться, но сделать это у него хрен получилось. Братец сплюнул на землю, окинул всех присутствующих хмурым взглядом, и пошел, слегка покачиваясь, в сторону дома. На меня он вообще не смотрел.

Я поднялся с земли, на которой продолжал ещё сидеть, а потом, не обращая внимания на бубнящих рядом баб, во главе с Ольгой Ивановной, сделал то же самое. В спину летели обрывки их возмущенных фраз, потому что никто, естественно, словам Андрюхи насчёт дурачества не поверил, но даже не прислушивался, честно говоря. Единственное, через несколько шагов обернулся на Наташку. Она стояла чуть в стороне от остальных и тоже пялилась на меня. Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Может, одну, можно, две. Не знаю. Потом я, буквально как братец только что, сплюнул на землю кровью, развернулся и пошел к дядькиному дому.

Андрюхи во дворе не было, но со стороны сараев слышался грохот и громкое повизгивание свиней. Походу, братец решил с дядькиным заданием не затягивать. И без того нам сегодня достанется. Уж точно Ольга Ивановна молчать не будет. Да и остальные бабы тоже.

Не останавливаясь, прошел к калитке, которая вела к хозяйственным постройкам. Трое здоровых хрюшек тусовались на улице, тогда, как Переросток что-то брушил внутри их жилища. На вид свиньи были грязные и мерзкие. Честно. Походу, ещё одно мясо выбыло из моего рациона. Этак скоро одной травой питаться буду, благодаря опыту жизни в Зеленухах.

Я открыл калитку, стараясь не выпустить скотину во двор. Уже запомнил. Где им место, там пусть и сидят. В данном случае, ходят. Приблизился к сараю и несколько минут наблюдал за действиями Переростка, пока не понял, что, собственно говоря, он как раз и чистит у свиней, а по русски говоря, просто-напросто, выгребает все их дерьмо. Рядом с открытой дверью заметил такую же, как у братца, лопату, взял ее и молча полез в это отвратительно воняющее строение. Хотя, скажу честно, приступы тошноты накатывали достаточно сильно.

В принципе, спрашивать что-то или уточнять, необходимости не было. Смотрел на Андрюху и молча повторял за ним. Если где-то тупил, останавливался, опять наблюдал, а потом продолжал помогать.

Короче, до самого вечера мы не сказали друг другу ни слова. Даже, когда закончили со свиным хозяйством. Даже, когда пошли к пруду. Сначала он, а потом сразу следом — я, чтоб снять окончательно испорченные шмотки, потому что оба почему-то не переоделись, и отмыть отвратительный запах. Если получится. Мне казалось, он впитался в мою кожу навечно.