Колхозное строительство 1

«Приём в члены Союза писателей производится на основании заявления, к которому должны быть приложены рекомендации трёх членов СП. Писатель, желающий вступить в Союз, должен иметь две опубликованные книги и представить рецензии на них. Заявление рассматривается на заседании местного отделения СП СССР, и должно при голосовании получить не менее двух третей голосов, затем его рассматривает секретариат или правление СП СССР, и для принятия в члены требуется не менее половины их голосов». Будем считать две ваши повести двумя книгами. Рекомендации — Федина и моя — у вас в кармане. Плюс, я уверена, подпишется и Софья Борисовна Радзиевская. Так что через пару месяцев мы вас вызовем для торжественного вручения удостоверения.

Пётр ожидал сумму тысяч эдак в двенадцать рублей — в каком-то попаданческом романе автору столько заплатили. Получилось в два раза меньше. Да и чёрт с ним — уж в чём-чём, а в деньгах он не нуждался.

— Теперь о дальнейшей вашей судьбе. Я переговорю с рядом товарищей. Посмотрим, как будет продаваться книга, и закажем перевод на несколько языков СССР и пару языков из соцлагеря. Может, даже и на итальянский. Уверена, что земляки Буратино книгой заинтересуются, — Вера Васильевна остановилась, потянулась за папиросой, но не нащупала коробки в кармане кофты.

— Тяжело бросать? — посочувствовал Тишков.

— Знали бы, как тяжело! — вздохнула Смирнова.

— Это организм разучился сам вырабатывать необходимый ему никотин. Не переживайте, он снова научится.

— Не знала. Ладно, пойдём дальше. Вы говорили, что пишете новую книгу?

— Да. Вы ведь читали Толкиена? Вот что-то в этом стиле. Сказка для взрослых и юношества. Благородные рыцари, коварные эльфийки. Поход через половину мира. Магия. Причём я хочу написать целый ряд романов про этот мир трёх лун. Планета Крин. Слышали понятие «творец миров»? Вот им я и хочу стать. Когда выйдет первая книга, вы напишете в послесловии, что устраиваете конкурс на лучшую книгу про этот же мир. Думаю, желающие появятся. Лучшие опубликуете, потом я следующую напишу — и необязательно продолжение. Может, наоборот, как Фенимор Купер, буду двигаться от конца к началу. На Западе есть понятие «сиквел» — это продолжение. Мидквел — это книга, события которой развиваются параллельно с сюжетом ранее вышедшей книги, как бы дополняют его. И есть приквел — это предыстория. Вот пусть мои будущие соратники творят во всех трёх форматах. Уверен на сто процентов, что Америка и Англия захотят иметь серию у себя — так что на английский точно нужно будет переводить, и переводить очень качественно.

— Наполеоновские планы. А в каком состоянии книга сейчас? — встала и прошлась по кабинету Вера Васильевна, очевидно, обдумывая перспективы.

— Я написал уже где-то четверть романа. Вот у меня с собой три тетрадки. К сожалению, напечатано только семнадцать страниц.

— Давайте их сюда, как прочту — занесу к Люше. Вы ведь у неё остановились? Да не краснейте так. Весь Дом Писателей уже в курсе. У нас тут одна большая и недружная семья. Только дай повод посплетничать. Всё давайте, и освобождайте кабинет. Вот ещё что, Пётр Миронович. У меня сын был… Утонул в Юрмале 12 лет назад. Я когда читала ваших «Буратин», то представляла, что читаю ему. Уверена, Володе бы понравилось. Удачи вам.

Событие пятьдесят второе

Пётр глянул на часы. Золотой «Полёт» показывал половину двенадцатого. Однако! Опять гонка со временем. На двенадцать ведь запланирован обед с будущим (очень бы хотелось) лауреатом Государственной и Нобелевской премии по химии, а сейчас доктором химических наук, профессором, членом-корреспондентом АН СССР Рахилью Хацкелевной Фрейдлиной. У Люши же дома, как всегда, пустой холодильник, да ещё и время поджимает. Зашёл в ближайший гастроном. Блин, ну как ведь хорошо при загнивающем капитализме. А что изменилось? Откуда взялось изобилие? Всякие колхозы и совхозы сейчас выпускают продукции в разы больше, чем недоделанные фермеры и мифические агрохолдинги. Неужели всё выращенное тупо сгнивает? Ладно, мясо частично завозят из Аргентины. А всё остальное?

Пётр ещё раз прошёлся вдоль полупустых витрин, придумывая блюдо. В отделе кулинарии был фарш — взял кило. В рыбном на прилавке лежало несколько видов копчёной рыбы. А что? Это мысль.

— Килограмм скумбрии холодного копчения, пожалуйста, — попросил Штелле тётку, изображающую из себя продавца.

Почему изображающую? Грязный халат с новыми и старыми, плохо отстиранными, пятнами. Никакого головного убора. Длинные, крашенные хной волосы свободно ниспадали на продукцию, когда женщина наклонялась. Хватала она всё заказанное покупателями голыми руками — причём на одной руке был аляповатый перстень с янтарём, сейчас испачканный рыбьей чешуёй, а на второй — чуть меньшая, чем перстень, бородавка. Может, страну нужно разваливать, а не спасать?

К этим покупкам через двадцать минут стояния в очередях добавились сливочное масло, томатная паста, длинные макароны типа спагетти и булка чёрного хлеба. Всё, быстрее домой, уже почти двенадцать.