Колхозное строительство 1

Во время закрытия до Петра долетел противный запах горелого мяса. Нда, тяжело же сейчас «робингудам» с непривычки. Он прошёл на кухню и отодвинул тяжёлый стол, заставленный железной посудой. Тоже практически сундук, только дверцы сбоку, и размер побольше. Доска легко поддалась усилиям найденного в сенях топора, а в нише лежала деревянная шкатулка размером 50х20х30 сантиметров, и вытащил её Пётр с трудом. Практически под крышку лежали цепочки, кольца, брошки, серёжки. Были часы — и маленькие, женские, и в виде кулона, и большие мужские «Родина», и «Полёт». Всего золотых вещей было килограмма четыре. «Нехило зашли», — решил Штелле.

Он подвинул стол на место, а шкатулку с золотом засунул в заранее подготовленный мешок из-под картошки. Из подвала снова донеслись стоны и крики «робингудов». Под этот аккомпанемент Пётр задвинул стол на место и снова осмотрел большую комнату. Там необследованными остались шкаф и большие напольные часы с гирьками-шишечками. Открыв дверцы шкафа, экспроприатор стал перебирать бельё на полках. Попался рулон белого материала, скорее всего шёлка, очень приличного качества. Завернул его в рубаху и тоже отправил в мешок. На второй снизу полке снова наткнулся на облигации — целая большая, толстая красная папка. Сотни штук. Ладно, раз первые взял, то почему бы и эти не прихватить? Как-то в одной из книг про попаданцев Штелле читал, что какими-то подпольными путями их всё же можно поменять на деньги. Поспрашивает потом. Больше на полках ничего интересного не было, зато в отделении для пальто на вешалке нашёлся очень приличный женский плащ, прямо как из будущего. Опять завернул в рубашку и закинул в мешок. Ещё была шуба из норки. Это ведь по нынешним меркам несколько тысяч рублей. Дороже автомобиля «Москвич»! Пётр аккуратно вывернул её наизнанку, завернул в простыню и сложил в мешок с ништяками — полный получился. Ничего, ещё есть.

Опять стукнули снизу. На этот раз горелым пахло всерьёз.

— У напольных часов двойная задняя стенка — там деньги. Ещё деньги в сундуке — там крышка двойная — и ещё под кроватью в маленькой комнате отодвигается в стену доска, там ордена, — сообщил, смахивая со лба обильный пот, танкист и попросил пока не закрывать крышку, — Пусть проветрится.

— Да вы вылезьте, отдышитесь, — предложил Пётр.

— Нет, Потап только разговорился, нужно колоть продолжать, — показалась голова милиционера, — Я думаю и про преступников поспрашивать. Может, что путное расскажет.

— Ну, вам из погреба видней, — хмыкнул Штелле.

Вскоре заполнился и второй мешок. Денег было много, очень много — и орденов немало. Там же, под кроватью, вместе с орденами нашлось и оружие. Два пистолета «ТТ», один «макаров», непонятный огромный «браунинг», ещё один «браунинг», похожий на стартовый пистолет. И куда же без обреза — скорее всего, «мосинка». Патронов, правда, ко всему этому маловато — пара картонных пачек и небольшой мешочек россыпью.

Ордена были тоже в шкатулке. Пётр открыл, порылся — в основном советские, но есть пара немецких крестов, и даже царские Георгии, и другие, менее знакомые, даже парочка каких-то звёзд со множеством лучей. Скорее всего, недешёвая вещь — тем более, что сделаны точно из серебра.

— Выдал, гад! Шлиховое золото зарыто под собачьей будкой, — обрадовала Петра очередная говорящая голова.

Кто бы сомневался. Мало найдётся желающих подходить к злобному рыжему монстру. Однако сейчас собака находится в пяти метрах от своей конуры, и достать до неё не сможет. Поддастся ли только земля? Всё же на улице мороз в двадцать пять градусов. Пришлось снова надевать полушубок и шапку. Матрос прямо захлебнулся лаем, только вот ярость его пока порвать цепь не могла, на совесть сделана. С собой Пётр взял волшебный топор, найденный в сенях. Он уже принёс больше сотни тысяч рублей, а сколько ещё принесёт? Будка поддалась не сразу, пришлось её попинать. Пёс не умолкал. Хорошо, что уже почти стемнело — с улицы и не видно ничего, да и забор высокий. Когда удалось наконец сдвинуть конуру, то пригодился и волшебный топор. Под будкой был вмёрзший в землю железный лист. Примёрз он от души — даже кончик лезвия отломился, пока поддевал — зато дальше проще пошло. Засыпана яма была песком, и он легко поддался ударам топора. Под песком была промасленная мешковина, а вот под ней уже — рюкзак с железным ящиком. Рюкзак примёрз и порвался, но зато ящик плотно закрывался, и был завинчен ещё и струбцинами. Очень и очень нелёгкий ящичек.

Зайдя в дом, Пётр осознал, что руки, несмотря на надетые перчатки, он почти отморозил. Сунул их в ведро с холодной водой — заломило так, что хоть вой. Вот в это время и появился четвёртый будущий покойник: в дверь сеней забарабанили. Пётр точно помнил, что, заходя во двор, он закрыл калитку, а значит, неизвестный перелез через забор. Штелле на цыпочках прошёл до люка и постучал в него. Через несколько секунд появилась голова тёзки.

— Стучат в дверь дома, — сообщил попаданец подельнику.

— Мать их… — капитан вмиг оказался наверху.