Колхозное строительство 2

Именно про монеты 1958 года Штелле в Москве и вспомнил. Хрущёв тогда к денежной реформе выпустил монеты номиналом рубль, два, три, и даже пять рублей. Только реформу отложили на пару лет, и все наштампованные монеты переплавили — ну, почти все. В будущем их цена будет колебаться от ста до трёхсот тысяч рублей за штуку. А вдруг попадётся монета в две копейки 1927 года? В 2020 году она будет стоить сто тысяч! Почему бы не вложиться сейчас? Ну, нет в сберкассе — будем искать у нумизматов. В Краснотурьинске эти товарищи, наверное, есть, а вот таких монет у них на продажу, скорее всего, нет. Зато ведь у него есть один знакомый гражданин, который вращался среди коллекционеров. Теперь он «переквалифицировался в управдомы». Шутка. Теперь Марк Янович Макаревич, в девичестве Петуш, председатель колхоза «Крылья Родины». Спросим у него.

Событие пятнадцатое

— Вовремя. Пока вы в Москве прохлаждались, мне знакомый один звонил. Его дядя продаёт коллекцию советских монет. Там полно раритетов, есть и монеты 58 года. Но они не самые ценные — есть пробники первых монет. Их и выпускали всего по нескольку штук, чтобы показать в наркомате. Одним словом, стоимость коллекции тысяч тридцать — сорок, но у этого дяди какие-то проблемы у родственников в Израиле, и ему срочно нужны деньги. Продаёт он только всю коллекцию, за двадцать пять тысяч. Пока покупатели думают, — Марк Янович с сомнением, чуть наклонив голову к правому плечу и изобразив большие глаза, смотрел ими на Петра.

Да, не может быть у Первого Секретаря Горкома КПСС таких денег. Так это у Секретаря! А он — писатель. Конечно, деньги и другие имеются, и скоро, то есть 1 апреля, будет розыгрыш облигаций, а потом, в принципе, можно часть обналичить, но писательские деньги ведь и на самом деле есть. Их без малого двадцать тысяч. Два гонорара в Москве в сумме на пятнадцать, и пять из издательства «Уральский Рабочий» за ту же «Буратину». Плюс могли уже немного и за песни перевести — тот счёт Пётр ещё и не проверял. По радио крутят цикл к 8 марта, по телевизору несколько раз концерт показывали. Могли и заплатить авторские, хотя, наверное, это так быстро не происходит. Значит, стоит вопрос о доставании пяти тысяч. Есть «Москвич» на продажу. Более того, его давно надо продать, ведь жена думает, что шуба куплена на эти деньги. Машина неновая, без малого десять лет ей. Ну, с неё и начнём, да добавим из заначки. Там как раз чуть больше тысячи осталось.

— Марк Янович, если мне продать «Москвич», то денег хватит. Я ведь гонорары за книгу получил. Звоните этому «дяде», берём коллекцию. Только нужно с машиной разобраться. Надо ещё найти покупателя.

— Не нужно искать. Пчеловод мой один ищет машину, как раз «Москвич».

— Поговори. А что с посылкой от швейцарского друга?

— Тоже ведь вовремя спросили — завтра нужно ехать в Карпинск и забирать контейнер. А послезавтра опять туда — «Волги» пришли.

— Ну вот — не было ни гроша, да вдруг алтын, как кому-то сказал Островский. Займётесь с Петром? От меня помощь нужна? — Петру, понятно, светиться-то особо было нельзя — и так с этими собаками на всю область прогремел. Выпороть бы этого доктора. Ведь уже восемь детей выздоровело. Чего вот ему спокойно не сиделось? Ладно, обошлось, но ведь в любой момент теперь припомнят. Нужно обязательно вылечить жену Героя Социалистического Труда, тогда эта собачатина огромным козырем станет. И нужно завтра наведаться в тубдиспансер, узнать, как обстоит дело с этим дефицитным теперь на Северном Урале мясом. Как бы и в Тагил не пришлось охотникам ехать.

В целом день прошёл нескучно. Уже домой собирался, когда позвонил телефон.

«Говорит Москва». Звонила Вера Васильевна Смирнова. С ней час назад связался барон Бик и задал вопрос. Она с этим вопросом сходила к Федину, потом вдвоём посоветовались с юристом, и вот теперь она набрала товарища Тишкова. Господин-месье Бик обговорил в издательстве «Грассе» с его хозяином Бернаром Прива выпуск книги Петра с игрушками, и они сошлись во мнении, что стоит попробовать. Есть только одно «но»: книга Петра — это продолжение. Причём продолжение не «Пиноккио», известной на западе книги, а переделанной Алексеем Толстым сказки «Буратино». В текстах серьёзные различия, как и в героях. Чтобы печатать продолжение, нужно сначала напечатать саму сказку. Только Алексей Николаевич Толстой умер, не дожив пары месяцев до Победы.

— Ну, в чём же проблема? Есть сказка, есть, наверное, наследники. Можно с ними договориться, — не понял проблемы Пётр.

— Конечно, Пётр Миронович — есть даже хороший перевод на французский, и небольшим тиражом книга году в пятидесятом во Франции издавалась, но барон Бик хочет, чтобы литературно обработали Пиноккио именно вы.

— Интересный поворот. Вера Васильевна, вы же знаете, что мне некогда. Я ещё месяц, а то и два на «Рогоносца» потрачу. А потом, даже если и возьмусь, то ещё несколько месяцев. И не факт, что получится лучше, чем у Толстого, — начал открещиваться Штелле.