Колхозное строительство 3

— Трансформатор будет. Трактора французские будут. Пару тысяч наличкой на ремонт коровника дам.

— А пошли ко мне в бухгалтера.

— А пойдём!

32

Песня — это когда слова положили на музыку. Современная песня — это когда положили и на музыку, и на слова.

Два мужика на концерте: — Ах, какая музыкальная палитра! Только глиссандо на восьмушку запаздывает…

— Из всего, что ты сказал, я только про пол-литра понял.

— Вот, Пётр Миронович, как заказывали.

— Посмотрим, посмотрим. Да вы присаживайтесь, товарищ Кондаков.

Директор ГБЛ Кондаков Иван Петрович торжественно сунул Петру под нос небольшую пачку листов и гордо прошествовал в другой конец кабинета, сел за самый крайний стул.

— Иван Петрович, давайте поближе, а то не услышим друг друга. Хотя ладно, я сейчас Тамару Филипповну позову, она будет вам мои слова передавать, а мне ваши, — Штелле сделал вид, что сейчас будет звать секретаршу, даже воздуха в полную грудь набрал.

— Ну, зачем же! — директор Ленинки вскочил и через долю секунды уже сидел в непосредственной близости.

И чего они её все боятся? Непейводу может и не мисс вселенная, но вполне красивая женщина. Чуть высоковата. А может это вы в детстве мало морковки грызли?

— Что на словах? Перед тем как погружусь в эти перлы, — Пётр потряс машинописными листками.

— Вы были правы, Пётр Миронович. Бред сивой кобылы. Записки пациента их Бедлама. Это настолько ужасно, что я не могу понять даже, почему их сами англичане не закидывают тухлыми яйцами. Это даже читать невозможно, а уж слушать. Как они собирают целые стадионы? Куда катится мир? И наши туда же лезут! Обязательно надо это опубликовать!!!

— Успокойтесь, Иван Петрович. Обязательно опубликуем. Дайте мне пару минуток, пробегусь глазами по вашему труду.

Вот перл Ника Джаггера:

Я никогда не буду твоей ломовой лошадью,
Спина у меня широкая, но она болит,
Все, что я хочу от тебя, это чтобы ты меня любила.
Я никогда не буду твоей ломовой лошадью,
Я прошёл много миль, и мои ноги болят,
Все, что я хочу от тебя, это чтобы ты меня любила.
Достаточно ли я тверд?
Достаточно ли я резок?

Или вот ещё лучше:

Мне снилось прошлой ночью, что я вёл самолёт,
А все пассажиры были пьяны и безумны.
Я совершил жёсткую посадку в луизианских топях,
Расстрелял толпу зомби,
Но преодолел все трудности.
Что всё это значит?
Наверное, всего лишь отражает моё настроение.
Сижу в грязи,
И мне больно,
Я слышу только рок и мрак.

— божественно. Умеют же капиталисты проклятые.

Так, а что там есть у Битлов:

Раз, два, три, четыре,
Варианты есть другие?
Пять, шесть, семь, восемь,
Я тебя люблю.
Эй, Би, Си, Ди,
Друзей на ужин пригласим?
И, Эф, Джи, Эйч, Ай, Джей
Я тебя люблю.
Бом, бом, бом, бом, бо-бом,
По морю плыви, бом, бо-бом,
Ветки руби, бом, бо-бом,
Скакалку верти, бом, бо-бом,
На меня смотри!

Так и достаточно, наверное.

— Будем резать, не дожидаясь перитонита.

— Что, простите резать?

— Да, так, навеяло. Сейчас дам команду, выпустим ваш шедевр на первый раз десятитысячным тиражом. Думаю, и допечатывать потом придётся. Разбогатеете. Назовём сей шедевр: «Подводная лодка пожелтела». Не возражаете?

— «А твоя птичка может петь»? Я так хотел назвать, — потупил голову Кондаков.

— Тоже не плохо. Но про лодку тогда пусть будет подзаголовок.

— Спасибо вам, товарищ министр, — встал и руку протянул.

— За что?

— Вы мне веру в разумность человеков вернули.

— Обращайтесь.

33

Сижу, смотрю советское кино 70-х прошлого века. А ведь когда-то, русские сами работали на всех своих стройках!

Маляр говорит ученику:

— Иди, крась окна.

Через час ученик приходит и говорит мастеру:

— Окна покрасил, а рамы тоже красить?