Колхозное строительство 3

— Ньет! Моя! — французы горячий народ.

— Твоя, твоя, Я произношение поправил.

— А понимать. Моя. Да, моя.

— Звонишь, то чего, похвастать, что с невесты юбку сорвал? — Бик перевёл на французский, и там опять залились колокольчиком. Повезло парню, такую Анжелику отхватил. Ну, как «парню»? Полтинник, поди.

— Ньет. Получиль письмо с новыми идьеями. Вызвал дизайнер и управляющий. Они говорьят: «Карашо». Дизайнер нравится зубной щьётка с толтой ручкой и пуьирышек. Правильно?

— Пупырышки.

— Бьен. Пупьирышки. И детский щётка с головой Артемон. Будьим делать.

— А с рулеткой что?

— С рульеткой всё.

— Что «все»? — Пётр даже головой замотал, неужели такая замечательная идея не прошла.

— Приньят. Всё. Уже отдать в рабьёт. Очень карашо.

— Фу, слушай Марсель, там нужно с одной стороны нанести сантиметры, а с другой дюймы разделённый на 16 частей, — только сейчас вспомнил бывшую у него рулеточку.

— Ты умньий, Пётр. Я тоже умньий, сам додумал. В Америка продавать без дюйм глюпость.

— Молодец. А что с термометрами?

— Мой бухгалтер ведьёт переговоры с Famar France о производстве пеналов для термометр в виде Мальвины и Буратино. Предварьительно договорьились. По миллиону розовых и голубых. Они хотят коробочки для лекарств. Ти не протьив? — Блин, как сам-то до такой замечательной идеи не додумался.

— Конечно. Подожди. Там ведь ещё есть крупная германская фирма Байер. Можно и с ними поговорить.

— Ми думать одинаков. Уже договорьились о встрьече.

— Ну, и молодцы. Марсель, у нас проблема с нитками. Высылай ещё вагон шерстяных и шёлковых. И я в ваше посольство на днях занесу для тебя ковёр. Ты их предупреди, — чем Де Голь лучше Брежнева. Оба человеки. И если Бик подарит ему ковёр с портретом президента в маршальской форме, то от нас не убудет, а пару дверей откроется.

— Карашо. Ньет пробльем.

— Марсель, мне нужна линия по мойке овощей. Картошки, морковки. Купи самую хорошую и отправь по адресу, куда автобусы присылаешь.

— Льядно. Куплью. Ещьё что надо? Говорить, и мы убегать на сьёмка. Юбки сравать, — опять заржали в два голоса. Спелись.

— Да, я свой Мерседес подарил. Можешь ещё один прислать и даже лучше два.

— Поискать. Авто давно снять с производство. Нужно искать на аукцион. Поискать. Найтить.

— Спасибо. Натить. Пока, — раздался длинный гудок, а потом трубка запибикала.

Эх, Лиссабон. Море. Солнце. Оранжевые трусы на попке Мишель Мерсье.

А тут дождь. И даже камина нет.

— Тамара Филипповна. Там Гайдая нет?

— Пришёл, запускаю.

— В космос?

— Куда?

— Запускайте.

Глава 14

49

— Никитишна, сказывают, что Буш сначала был алкоголиком, а потом обратился к богу и стал президентом.

— Тебя, Нюра, послушать, так у нас в деревне все мужики — будущие президенты Америки.

Захарьинские Дворики утопали в непролазной грязи. И непроезжей тоже. Чайку пришлось бросить за два километра, на асфальте. И по обочине пробираться. По «дороге» даже трактор сто раз подумает, прежде чем ввяжется в эту авантюру. Танки грязи не боятся. А министры?

Пётр достал блокнотик. Он не министр дорог. Интересно, а какое министерство сейчас за дороги отвечает? Так вот, он не министр этого неизвестного министерства, только Культуры, но эти два километра осилит. Нужно позвонить в Краснотурьинск, пусть колхоз Крылья Родины купит у шахты Северопесчанской десяток вагонов щебня и десяток мелкого гравия. Купит, загрузит в вагоны и продаст за один рубль колхозу села Захарьинские Дворики «Верный Ленинец».

Пробирались не по травке. По полю. Картошку выкопали и хорошо хоть не перепахали, а то ведь вообще бы не добрались. Предчувствуя все эти безобразия, Пётр и сам в сапоги обулся и Константина Николаевича Чистякова — бывшего директора колхоза села Балаир Талицкого района Свердловской области, а ныне директора Краснотурьинского подсобного хозяйства, снабдил сапогами. Чистяков несколько раз ссылался на страшную занятость, осень ведь, как и весна — один день год кормит, но вот, выкроил недельку, прилетел.

Чуть не час по грязи ломились. Дошли, чтобы увидеть как Зарипов со своими бабушками чаёк попивает. Пётр даже ругаться не стал ругаться. Устал, как целая стая собак. Попросил и их снабдить кипятком.