Колхозное строительство 4

— После приёма внутрь не пролонгированных лекарственных форм начало эффект развивается в течение тридцати минут, максимум — два часа при приёме сиропа, два-три часа при приёме таблеток, продолжительность — четыре-шесть часов для раствора. Пролонгированные формы препарата за счёт постепенного высвобождения активного вещества через оболочку таблетки обеспечивают необходимую концентрацию в плазме для поддержания терапевтического эффекта в течение двенадцати-четырнадцати часов.

— Не пойдёт. Нет, как лекарство, нужен, конечно, и в любых формах — но мне, получается, нужен только ингалятор.

— А вкратце действие описать можете?

— Подавляет раннюю и позднюю реактивность бронхов. Предупреждает и купирует спазмы бронхов, снижает сопротивление в дыхательных путях, увеличивает ЖЁЛ.

— Что это? — зря полез.

— Жизненная ёмкость лёгких (ЖЁЛ) — это максимальный объём воздуха, который может быть набран в лёгкие после максимально полного выдоха. На практике измеряется с помощью спирометра, как максимальный объём воздуха, который человек может выдохнуть после самого глубокого вдоха.

— Ага. Всё просто, сам выдыхал. Значит, давайте, девушки, остановимся на ингаляторе.

— Нам для тестирования изготовили баллончики с дозирующим клапаном, распыляющим при каждом нажатии 0,1 мг препарата в виде мелкодисперсных частиц, размер которых не превышает 5 мкм. При проверке на больных получили следующие данные: для купирования начинающегося приступа удушья ингалируют 1–2 дозы аэрозоля. Больше не надо. Последствия передозировки очень тяжёлые: стенокардия, тахикардия с частотой сердечных сокращений до 200 ударов в минуту, сердцебиение, аритмия, головокружение, сухость во рту, усталость, головная боль, гипергликемия, снижение или повышение артериального давления, гипокалиемия, бессонница, недомогание, тошнота, нервное напряжение, судороги, тремор.

— Всё-всё! Один пшик. Осознал. А что с выведением из организма?

— Непросто всё. Период полувыведения — четыре-шесть часов. Выводится почками, от семидесяти до девяноста процентов, преимущественно в виде неактивного фенолсульфатного метаболита и остальное с желчью в течение трёх суток.

— Мне нужно сто баллончиков. Подождите, а насколько сильно привыкание, и что с последствиями? — Пётр всё сомневался. Хотя ведь точно известно про норвежцев, и вон — ходят бодренькие и довольные, трясут золотыми медальками. Сволочи.

Особенно обидно было, когда появилась информация о Марит Бьёрген — выдающаяся норвежская лыжница, восьмикратная олимпийская чемпионка, обладательница наибольшего количества наград в истории зимних Олимпийских игр среди всех спортсменов, аж 15 штук, 18-кратная чемпионка мира. Абсолютный рекорд в истории этих соревнований. Многократная чемпионка Норвегии. Четырёхкратная обладательница Кубка мира по лыжам. И оказалось, что всё это химия! Нет, труд тоже — но на наших за недоказанный мельдоний вон как окрысились, а ей можно. И остальным норвежцам. К примеру, в 2016 году из тринадцати лыжников норвежской основы у девяти диагностировали астму. Разумеется, всем разрешили противоастматические препараты — на Олимпиаду-2018 команда привезла шесть тысяч доз разных лекарств от астмы. Целая страна астматиков. И громче всех кричат о чистоте спорта.

Ну, тут вам не там. Получите ответочку.

Так что в Гренобль, пройдя по дипломатическому коридору, Пётр Миронович Тишков провёз сто баллончиков лекарства. Что-то ведь не так будет с лыжами и биатлоном, маловато медалей. Попробуем подкорректировать.

Алюминиевые баллончики в наших руках страшнее пуль.

Глава 15

Глава 36

Мне до зарезу нужен мотоблок:

Размах фрезы полутораметровый,

Корову б за не него отдал в залог,

Да нет пока ни тёлки, ни коровы.

Гренобль. Серый. Бесснежный. Людный. Забитый полицейскими. Небольшой — население чуть больше ста тысяч человек. По сути, два Краснотурьинска. И какая разница! Широкие асфальтированные улицы с сотнями легковых автомобилей, уличные кафе, высокие каменные дома. Другой мир — и при этом мрачный. Нет снега, температура плюс пять градусов. Зелени тоже почти нет, листва облетела, а с травой справились асфальтом. Только в парке — зелёные лужайки с белками, которых чуть не с рук кормят старушки. Даже белки, и те другого цвета, не как у нас — роскошного серо-дымчатого, а рыже-чёрного.

Соревнования не в городе, в горах. В огромной котловине, окружённой величественными пиками. Красиво! И вот здесь белый искрящийся снег. Много снега. И правильно, город расположен в нескольких десятках километров от Швейцарии. Альпы! Правда, и Монако с Марселем недалеко — чуть больше двухсот километров. Сам город зажат меж двух рек — Изер и Драк. Прямо в черте города они и сливаются. Как и всё здесь, реки тоже свинцово-серые.