Колхозное строительство 5

— Ты, думаешь, Пётр, мне не докладывали об этой мастерской твоей. Ещё Семичастный всё выложил.

— Лучше бы искал, кто Суслова застрелил, — пнул дохлую собаку Пётр. Точно знал, что это замечание Генсеку понравится.

— Я ему слово в слово сказал. Пусть работают. Покажешь?

— Для того и приехали.

Сели в машины поехали дальше.

— А чего это за люки стеклянные? — Ткнул пальцем, на блестевшие в лучах солнца, конструкции, расположенные, казалось, прямо на земле, вождь.

— Теплицы. Давайте осмотрим, интересно ребята придумали.

— Так, может, пусть председатель покажет? — хмыкнул Брежнев.

— Конечно, Леонид Ильич. Волнуюсь. Хочется, чтобы вам понравилось.

— Считай, уже нравится. Не «Стахановец».

Марсель Тимурович не подвёл. Тоже дивчуль выстроил с хлебом. Только другой коленкор. Вместо хлеба узбекские лепёшки из тандыра, а вместо блондинок в сарафанах, чернокосые красавицы в полосатых штанах и платьях.

— Сироты? — понял Ильич.

Пётр как-то рассказывал, что завозит из Ташкента выпускников детского дома.

— Бывшие. Сейчас вон с пузиками некоторые, сами скоро детей нарожают. Для них улица.

— А джигиты где? Почему не встречают?

— В теплицах может быть, или вон слышите, топоры стучат. Вторую улицу делают. Бывшие их товарищи по несчастью сюда просятся. Сто с лишним семей в этом году хотим из Узбекистана забрать.

Попробовали лепёшки, Брежнев перецеловался с красавицами и Зариповым. Потом узбечек пустили по кругу. Нет, только зацеловали всей делегацией. Ну, и Марселя тоже. По кругу.

Теплицы высоких гостей впечатлили. В марте Пётр заезжал в подшефный колхоз и поинтересовался, продают ли уже зелень.

— Нет, это не окупится, подсчитали. На отопление больше денег уйдёт, — вона чё, даже деньги считать научились.

— Точно. Вот я дурак. Давай карандаш и бумагу.

Как-то давно был у родственников на Украине Штелле и поразился видом теплицы. У нас их строят даже стараясь оторвать от земли, а там с точностью до наоборот. Вырыта в земле трёхметровой глубины ямы. Стены забетонированы. Проложены трубы на 57 по дну, для горячей воды, а на них установлены ящики из железа тройки. Верх же только и торчит из земли на полтора метра. Обычная двухскатная крыша. Затраты на обогрев минимальные, и можно даже зимой всё выращивать. Томаты и огурцы, конечно, не стоит, а вот зелень. Точно окупится.

Вот за полгода Марсель Тимурович и узбекские ребята уже сорок таких теплиц сделали.

— А почему, Пётр Миронович, в других колхозах нет таких теплиц? — задал вовремя вопрос Косыгин.

— Есть в нескольких. Зимой будут в Москве на рынках продавать зелень. Только ведь нужны не малые деньги сначала. Я посылал вам проект о создании «Сельхозбанка».

— Читал. На днях вынесу этот вопрос на Политбюро. Думаю, теперь одобрят. Так, Леонид Ильич?

— Если вот сюда деньги пойдут. У иностранцев подсмотрел, Пётр?

— Нет. На Украине видел, — ляпнул правду и тут только сообразил, что это ещё только через несколько десятков лет произойдёт.

— То есть и сами можем. Утрём нос капиталистам.

— Не поможет. Чего бы мы ни сделали, они всё равно будут уверены, что у нас летом снег метровой толщины на улицах и медведи пляшут "Камаринского", распивая самогон из самоваров, прямо в городе на центральной площади.

— Самогон из самоваров! Хорошо сказал. Как анекдот.

— А хотите анекдот про медведя? — вспомнил неплохую шутку Штелле.

— Ховори.

— Шёл медведь по лесу, нёс мешок с пирогами, а в том мешке сидела Машенька, тихо — тихо… В каждом пирожке.

— От, ты, гусь, Петро. Сказанёшь, так сказанёшь. Ох, уморил, — Брежнев даже платок достал слёзы вытереть.

— Можно и про гуся. Охотник возвращается с охоты — с одной стороны гусь, с другой — ружье. А сам весь побитый, на лбу большая шишка. Сосед спрашивает:

— Ты откуда, Вася?

— С охоты.

— Гусь, что ли, дикий попался?

— Да нет, гусь не дикий, хозяин вот у него точно дикий.

После смотрели новый коровник, с тележкой-дрезиной на электрическом ходу, для вывоза навоза и завоза кормов.

— Опять твоя идея? — повернулся Косыгин к Тишкову.

— Бик оборудование купил. Поилки, тележку, вентиляцию. И коров вот этих тоже. Какая-то Голштинская помесь. Если всё время держать в коровнике и не гонять на пастбище, то обещают до двадцати тысяч литров в год с одной коровы надой. В среднем по стране около пяти.

— Врёшь!? — влез опять Черненко. Не много на себя берёт? На место что ли поставить? Друг Брежнева. Пусть живёт.

— Нет, Константин Устинович. Если экстраполировать те результаты, что имеем сейчас на весь год, то даже больше получится. Только скоро зима. Чуть снизится надой. Потому, как раз двадцать и получится, — это не Пётр сказал, это Зарипов. Слова-то какие знает. «Экстраполировать»! Вообще, необычный персонаж. Вон, как всё раскрутил. Кризисный менеджер. И всего-то надо было под ж… пятую точку пнуть. И чуть деньжат на раскрутку выдать.

Пошли дальше, и вот тут Пётр, каждый раз проходя мимом, даже сам собой гордился. Ровными рядами расположены несколько сотен виноградных лоз. В основном, все однолетние — небольшие, но есть несколько четырёхлеток и они все усыпаны тёмно-фиолетовыми спелыми гроздями винограда.