Колхозное строительство 6 (СИ)

Почистили с Тамарой Филипповной картошку и морковку с разным сельдереем и пастернаком и поставили вариться. Потом выкинуть придётся. Нужен только бульон овощной. Порезали лук. Много лука. Как там в анекдоте про самсу: «Тут у вас один лук! Слушай, брат, зачем обижаешь, почему один, там много лука». Вот и тут на двенадцать человек нужно ну очень много лука. Шестьдесят. На самом деле! По пять больших луковиц на порцию. Продукты доставили из того самого ресторана, лучшего в Париже, в котором не умеют готовить луковый суп. А принёс не хухры-мухры, а их шеф. Принёс и сел в уголке молча. Подсматривать. Промышленный шпионаж.

Порезали лук, взяли самую большую медную кастрюлю и начали тушить на сливочном масле на медленном огне. Потом добавили белого вина пару бутылок и продолжили. Когда всё почти в кашу превратилось, добавили овощной бульон. Шпион, высунув язык, строчил в блокнотик, Мишель сидела на стуле и поглаживала округлившийся животик. Скоро рожать уже нового Бика. Филипповна рычала на переводчицу. Все заняты.

Бросили в суп кипящий пучок приправ, ниткою перевязанный. Розмарин, тимьян, лавровый лист. Букет гарни называется. Подсыпали немного соли и перца. Пока опять на медленном огне всё доходило, занялись главным ингредиентом. Это в ресторане просто сыпанули туда натёртый на тёрке сыр — и довольны. В Чехии делали не так. Повторим.

Пожарили на сковороде гренки — ну, тосты из белого хлеба. Не мелкие, а максимально возможные. Буханку поперёк порезали. Когда затвердели, отдали Маше с Таней натирать чесноком.

В это время в суп бухнули полстакана коньяка — и ещё чуток поварили. Изъяли прованский пучок. Сняли с плиты, разлили по двенадцати горшочкам и сверху прикрыли гренками. Без зазора почти — специально кусочки выламывали. Всё это тёртым сыром засыпали и отправили в раскалённую духовку.

Вуаля. Шеф бросился первым. Однако! На него ведь не готовили. Пренебрёг. Не знает, что у члена Политбюро порцайку отжал — ну да не гостей же щемить. Продегустировал и начал Филипповне руку жать. За столом и остальные отведали. Петру пришлось есть поклёванную поваром порцию. О, времена! О, нравы!

— Ты, Петья, откривай ресторан. Не прогорить, — Бик облизал ложку и с тоской посмотрел на пустой горшочек.

— Вот выгонят с работы, так и сделаю.

Жиллеты были втроём. Двое — в джинсах и свитерах. Американцы. Главный вот был в хорошем костюме, но такое ощущение, что с «битлов» снял — настолько всё заужено, в обтяжку. Мода у них и в СССР идёт в разных направлениях. У них, нищебродов, вот решили ткань экономить.

Неинтересные переговоры. Петру временами казалось, что это их с Биком эти трое поглощают. Приходилось терпеть. Они не умеют по-другому, их не учили проигрывать. И они истинные янки — а тут лягушатник и комми. Вот только присутствие Джорджа Козметцки сдерживало ребят. И спрашивается, чего выкаблучивались-то? Договор давно составлен. Никаких изменений — просто нужно подписать. Ну, сроки ещё кое-какие обговорить. Деньги ведь нужно немалые вбухивать — а там война полыхает. Негры не на шутку разошлись. Месяц уже по всей почти Америке бои идут. Нью-Йорк так вообще захвачен, и национальная гвардия их оттуда выбить не может. Убитых с обеих сторон уже десятками тысяч считают, про раненых и говорить не приходится. Все больницы забиты. Простых больных и не принимают. Дома умирайте, мистеры и миссисы. И не всем предпринимателям повезло, как Козметцки — у него-то всё застраховано было. Не у всех явно. Победят белые, это понятно — но надолго откатятся США в депрессию. К счастью для высоких договаривающихся сторон, Балтимор, где сосредоточено основное производство компании «Жиллет», почти не пострадал, и там сейчас если и не тишь и благодать, то патрули с комендантским часом и тишина. И печальненько для производителей: не до бритв с телевизорами. Хлебца бы купить.

Событие девятнадцатое

— Скажите, у вас сало «Адидас» есть?

— Это какое?

— Ну, с тремя прослойками.

Немцы — это деловые товарищи. Для съёмок всё готово. Павильон арендован, музыка в лучших колонках с лучшего магнитофона. Чуть не сотня всяких осветителей и прочих помощников режиссёра. Пять дублей, три часа — и отмучились. Изобразили лунную походку. Станцевали твист. И напоследок побегали друг за дружкой.

— Всё, спасибо. Данке.

Щас! Пять тысяч километров летели, чтобы потанцевать! Как там худощавого типа с бакенбардами зовут.

— Герр?

— Хорст Дасслер, — ну ни фига себе. Дасслер — это ведь основатель компании. Нет, молодой. Может, сын?

— Вы родственник? — переводчик тоже с бакенбардами, под босса косит.

— Да, Адольф Дасслер — мой отец.

— Замечательно. Я бы хотел предложить вам две вещи. Надеюсь, вам можно показать. Они не запатентованы.

— Мы надёжные партнёры. Вы приносите нам много денег, у нас взаимовыгодное сотрудничество. Зачем же это разрушать?