Колхозное строительство 6 (СИ)

Изображения в тот же день ушли в Нью-Йорк с фототелеграфа алма-атинского корпункта ТАСС.

Спал, утомлённый бесконечными перелётами, и бац — звонок обычного телефона. К правительственному бы дёрнулся, а тут — встал как лунатик и еле дотащился до тумбочки, чуть не наступив на Персика.

— Кого…

Звонил Андрюха из Америки и на своём тарабарском русском сообщил, что Лео Фендер готов встретиться с автором рисунков в любое время и в любой точке земного шара.

— Давай…

Не стал заморачиваться американец английский беседой. Сразу к конкретике перешёл. На страстный вопрос Олдема «ГЬДЕ?!!!» заспанный Пётр злобно рявкнул «В Караганде!». Трубка квакнула «окей!» и задудела. Штелле помотал головой и пошёл досыпать, мгновенно забыв об этом звонке.

ТАМ не забыли!

Через два дня позвонил перепуганный Первый Секретарь карагандинского обкома Василий Кузьмич Акулинцев и сообщил, что в гостиницу «Чайка» заселилась толпа каких-то иностранцев с кучей длинных чемоданов и требует срочно связать их с Тишковым.

Глава 11

Интерлюдия 2

Идут два глухонемых, и один другому показывает жестами:

— У меня руки просто отваливаются!

— А что с ними?

— Да вчера ко мне друг приходил, всю ночь песни орали…

Ругают всё Тишкова, что он песни ворует. А вот футбольный финт «бабочку» украл — не ругают. За мельдоний — тоже. Песни — низя. У Андрейки Губина песню спёр! Ай-я-яй. Андрейку, конечно, жалко. Это же надо так опуститься! Чего он такого курил? Или таблетки горстями ел? Интересно, синенькие или красненькие?

Решил Пётр Миронович песню написать. Долго думал. Хит ведь нужен! Лирический хит написать тяжело. Военный, марш там — ещё тяжелее. Шансон остаётся. Писал-писал — и вот написал. Ну, уж что получилось. Кто умеет — на трёх аккордах сыграет и споёт. В мажоре.

А намотали мне червонец, малолетке,

Как у Чуковского в стихах, где детки в клетке,

И вот в Столыпине зимой,

Я по стране своей родной,

Трясусь разматывать две пятилетки.

Я сирота, я сирота, и нету мамки, вот беда,

А папка третий срок на зоне чалит,

Я сирота, я сирота,

Совсем не важно мне, куда,

Столыпин шпарит, Столыпин шпарит.

Мне пацаны баул по камерам собрали,

Чего отняли, что променяли,

Фуфайку, шапку, сапоги,

Пожитки все мои легки,

Да только срок большой вот намотали.

Я сирота, я сирота, и нету мамки, вот беда,

А папка третий срок на зоне чалит,

Я сирота, я сирота,

Совсем не важно мне, куда,

Столыпин шпарит, Столыпин шпарит.

Девчонка пишет: буду ждать тебя я, Лёша,

Ты мой единственный, ты мой хороший,

Но десять лет не лабуда,

Меня увозят в никуда,

И заметает снег мой след порошей.

Я сирота, я сирота, и нету мамки, вот беда,

А папка третий срок на зоне чалит,

Я сирота, я сирота,

Совсем не важно мне, куда,

Столыпин шпарит, Столыпин шпарит.

Конвой не злится. Он уверен. Он спокоен.

Зек сожаленья и участья не достоин,

Загнали в клетку, как зверей —

Лежи на полочке, балдей,

И вспоминай любимых и друзей.

Я сирота, я сирота, и нету мамки, вот беда,

А папка третий срок на зоне чалит,

Я сирота, я сирота,

Совсем не важно мне, куда,

Столыпин шпарит, Столыпин шпарит.

Ну, хит не хит. Но ведь песня…

У Андрейки были лучше.

Событие двадцать третье

На приёме у врача:

— У вас давление 160 на 100: вам надо срочно отказаться от кофе и коньяка.

— Понял, доктор: только чай и водка.

Мужик говорит бутылке водки:

— Допью я тебя, родимая…

Водка ему:

— Не допивай меня, Иванушка. Я тебе ещё пригожусь… Утром.

Титов Виталий Николаевич — второй секретарь ЦК компартии Казахстана — опять смотрел сквозь Петра. Надо будет позвонить Андрюхе Олдему после заварушки с гитаристами, поблагодарить его (в качель) и попросить прислать слегка затемнённые очки без диоптрий.

— Виталий Николаевич! Сегодня — ну, завтра — берёте билет до Свердловска и летите, там пересаживаетесь на поезд и едете до города Краснотурьинск. Там первым секретарём горкома работает Романов. Не родственник. Он вам там всё покажет. Я ему позвоню. Особое внимание — на борьбу с пьянством. Магазины вино-водочные будут во всей республике работать с двух часов дня до семи вечера.

— А самогонщики и спекулянты не появятся? — и ухмылочку прячет.

Конечно, появятся. При Горбачёве вон таксисты наваривались. «Шеф, почитать не найдётся?» Библиотекари, растудыт их через коромысло.

— Появятся. Будем бороться. Но купить водку за три рубля в магазине найдётся много желающих, а за десять у таксиста — поменьше.

— У таксистов? — нет, очки нужны срочно! Подопытным себя ощущаешь.

— А как они ещё себе на взятку начальству, чтобы новую машину получить, заработают? Обязательно посмотрите доски почёта для кухонных «боксёров». Поговорите с комсомольцами. Они там повывели у рано повзрослевших детей привычку курить в школьных туалетах. Сейчас это настолько невероятный поступок, что легче там застать директора, целующегося с десятиклассником.

— У вас и такое было? — неудачно пошутил. Сегодня же Андрюху нужно напрячь.

— Это пример невероятного события.

— Пётр Миронович, вы же понимаете, что тут несколько другие люди…

— Нет, не понимаю. В Советском Союзе живут советские люди.

— Здесь молодёжь прислушивается к старшим.