Колхозное строительство 9

Какое побоище вышло из-за подбора песен «Крыльев» для концерта – кто бы знал! Понятно, на концерте по такому поводу нельзя было не спеть «Интернационал» – но в остальном повторять программу с «Уэмбли» не хотелось, и так то шоу чуть ли не каждый месяц по телевизору крутят. Выбрали в итоге самое весёлое, самое жизнеутверждающее, стремясь не столько поразить, сколько порадовать. Дело к зиме – не пройти мимо «Снегирей», с которых вся эта история начиналась. Одно удовольствие было смотреть на широченную улыбку дирижировавшего оркестром Отто Августовича Гофмана. Уж теперь этот чудесный человек точно не погибнет в дурацкой аварии, а будет много-много лет радовать отличной музыкой всю страну. Дальше – «Трус не играет в хоккей», причём Богатикову дружно подпевала целая шайка олимпийских чемпионов, среди которых выделялся экзотическим цветом лица и особенным усердием вратарь сборной СССР Камал Кишан Сингх. Голос у него был козлиный, но бравому сикху предусмотрительно отвели место подальше от микрофона. Дальше, конечно, свежайшая бомба – «Как на войне», под оскароносный клип на доработанной модели гигантского экрана с «Уэмбли». Расстарались мужики из «почтового ящика», сделали такую красоту, что заказы от владельцев стадионов и больших концертных залов валят косяком. А ещё сильнее пришлось расстараться коллективу поэтов-песенников крыльевской студии, чтобы обеспечить эту весьма смелую композицию русским текстом, так сказать, «для всей семьи». «До свидания, чёрт с тобой» кое-как отстояли, но больше почти ничего общего с творением братьев Самойловых не осталось. Ну да и ладно. Научились уже мозговые штурмы проводить – за пару вечеров выдали на-гора вполне удобоваримые стихи. Что-то там про «плывём в челне как по Луне», и тэ дэ и тэ пэ. Кто ж знал, что песня, взятая строго для экспорта, так громыхнёт, и придётся локализовать? А, фиг с ним, нормально получилось. Вон как народ руками машет. Сейчас ещё увидят, как Ирка ногами машет – вообще с ума сойдут.

Это лето кончилось, кончилось – или показалось?

Это лето кончилось, кончилось – а любовь осталась.

Маша взяла последнюю, высокую, вибрирующую ноту, оркестр грянул коду – и публика рванула эмоциями. Да! Наконец-то. Последний гештальт – подарить миру не позаимствованную, не переделанную, а свою собственную песню – закрыт. Теперь всё точно будет хорошо. Всё-всё! А вот и сам концерт – уже всё. Ну, почти всё – остался один участник. Девочка Роза. Конечно, будет ещё финальный «Интернационал» с выходом всех – но сейчас очень важный, где-то даже драматический момент. Очень хотелось бы, чтобы эту песню послушали все власти предержащие в мире – и чуть-чуть задумались.

Расскажите, птицы, что вас манит ввысь?
Надо мною вы так дерзко вознеслись…
Может, потому вам так легко лететь,
Что к успеху не стремитесь вы успеть?
Что не мучат вас обиды прошедших лет,
Крылатых лет,
Прекрасных лет…

Звонкий, как пастуший рожок, голос Розочки Рымбаевой плыл, переплетаясь со звуками арфы. И вот, вместе с припевом, широкой рекой вступил остальной оркестр, а Роза рывком вышла на полную проектную мощность:

Полно, летите, летите
Через полночь и солнце в зените.
По куплету всему свету
Вы раздайте песню эту
И дождей ночных серебряные нити.

И вот теперь – то самое, из-за чего хочется, чтобы президенты, секретари, премьер-министры вместе с помощниками и переводчиками сейчас прилипли к телевизорам и приёмникам. Скоро закончится этот год, может быть, самый страшный в истории планеты. Многие, очень многие этого не поняли, ведь всё происходило где-то далеко от них, в краях, которые для большинства людей в мире – что-то из сказок или отвлечённой, книжной истории. То, что жуткие события лета 1969-го так и не распространились за пределы сравнительно небольшой части Азии – не заслуга людей, облечённых правом принимать самые важные решения. Скорее, иные из них считают это своей недоработкой. А вот не надо так думать. Пора включить голову и начать применять её по назначению.

Расскажите, птицы – времечко пришло,
Что планета наша – хрупкое стекло.
Чистые березы, реки и поля,
Сверху все это – нежнее хрусталя.
Неужели мы услышим со всех сторон
Хрустальный звон?
Прощальный звон?

Что ж, а теперь «Интернационал». Ага, вон и Фурцева…

Глава 30

Интерлюдия двадцать шестая