Колхозное строительство. Дилогия (СИ)

– Дуб уже в пути. А арабески и планочки всякие нельзя из осины делать? Контраст будет на зелёном белое, – предложил Пётр, но для себя отметил задать Кабанову вопрос и про акацию.

– Чего ж, нельзя. Хозяин барин. Узор скучный. Гражданин начальник тут надо Проньку подключить, пусть поизгаляется над узором, – вернул рисунки зэк Анатолий.

– Сейчас Громова приведут. Вдвоём будете резать, – выглянул за дверь Иванцов.

– Куда ему. Разве что планочки с поверхностной резьбой. Грев-то будет, гражданин начальник? – резчик повернулся к Петру.

– Озвучь гонорар, – серьёзно кивнул Штелле.

– По четыре кило чая и по четыре кило "Взлётных", свою часть справлю за месяц, – закатил глаза, подсчитывая Левша.

– Договорились, – легко согласился Пётр. Разве это деньги. И месяц пролетит – не заметишь.

– С партатчиком отдельно договаривайтесь, – с художником, понял Пётр.

– Громова заводить, товарищ подполковник? – снова высунулась голова.

– Заводи и отправь за Прониным и Зариповым.

Громов с гонораром согласился и с идеей подправить с помощью Проньки эскизы тоже. Дядька был похож на Леонова в "Джентльменах удачи". Колобок нахмуренный. А вот появившийся, когда резчики уже отбыли "художник" с милицейской фамилией Пронин был интеллигент. Позолоченные очки, аккуратные усики, чёрная новая выглаженная роба, начищенные сапоги. Белая кость.

– Углубить и расширить надо бы, – пошутил Пётр на вопросительный взгляд партатчика.

– Угум. Мавританский стиль, греческий, псевдорусский?

– А смесь китайского с барокко? – поддержал разговор Штелле.

– Угум. Драконы и ангелочки. Не аляповато? – где только взяли такого.

– Всё в твоих руках.

– Тут на трезвую голову могу и не соединить, – потёр пальцами художник в характерном жесте.

– Инвестируем. Чего хочешь.

– Хочу беленькую, но удовлетворюсь двумя пачками "индюхи" и кило печенья.

– Начинай. Резчики уже рвутся бой, – отпустил Пронина подполковник.

– Доставили Зарипова, товарищ подполковник, – всё та же голова.

С Зариповым проваландались чуть не час. Слесарь и токарь универсал в одном лице прикапывался к каждой мелочи. Фторопласт пришлось пообещать привезти на десяток кранов. Трубку медную хромированную для питьевого крана тоже. Дольше всего пришлось объяснять принцип действия шарового смесителя. Самое хреновое, что Пётр его хоть и разбирал пару раз, и изучал, готовясь писать книгу про попаданца, но чертежа в миллиметрах не имел. Половину на пальцах объяснял.

– Гражданин начальник, – наконец оторвался от эскизов Зарипов, – недельку мне дадите после получения всех материалов? – он посмотрел на подполковника.

– С тебя и чертёж с размерами, – согласно кивнул Иванцов, из-за плеча Петра наблюдавший за творчеством.

– Сделаем, гражданин начальник.

Отпустили татарского левшу. Иванцов предложил перекурить.

– Юрий Семёнович, я не курю, но вам запретить не могу, – махнул рукой Пётр.

Начальник колонии достал сигарету из пачки, но потом глянул на сидевшего с унылым видом первого секретаря горкома и щелчком вогнал сигарету назад.

– Может и мне бросить. Жена ругается, да и кашель одолел. А тут ещё статья в местной газете о лёгких курильщика. Жуть? Всё, точно брошу, – подполковник смял пачку и швырнул её в урну, – Что у вас дальше по плану? Удивляйте.

– Да, честно говоря, чудеса почти закончились. Нужен мне человек. К нему есть несколько требований. Он должен на днях освобождаться. Он должен иметь права. Он должен быть высокого роста и крепкий физически. Он не должен болеть туберкулёзом и венерическими болезнями. Он должен отбывать наказание за убийство, но в то же время убийцей и вообще преступником-рецидивистом не быть. Желательно бывший спортсмен. Есть такой?

– Смешно, – потёр нос Иванцов.

– Почему? – наклонил голову к плечу Пётр.

– Он стоит за дверью.

– Зачем?

– Освобождается сегодня. Только вчера вечером его дело перечитывал. Капитан-танкист из Елани. Кандидат в мастера спорта по пулевой стрельбе и самбо. Убил любовника жены и тяжело ранил её саму, застав их за этим самым, не вовремя вернувшись, домой с соревнований. Зарубил топором старшину. Жене перерубил ключицу, но поняв, что она жива, вызвал скорую, и женщину спасли. Получил семь лет строго режима. Отсидел пять с небольшим. Сегодня выходит по УДО.

– И что правда стоит за дверью? – Даже привстал Пётр.

– Ну, нет, это образно, позвать? – Смутился подполковник.

– Позвать. А можно ускорить оформление документов и если мне подойдёт, то чтобы уехал со мною? – решил ускорить процесс Штелле.

– Сейчас распоряжусь.

Вернулся начальник колонии через пять минут. Пётр как раз сформулировал и обосновал в голове свою четвёртую просьбу. Весьма необычную.

– Юрий Семёнович, ещё один человечек мне нужен. К этому совсем другие требования. Он должен в ближайшее время освобождаться. Это должен быть еврей. Это должен быть осуждённый по 88 статье (бабочке). Человеку должно быть лет сорок. Он так же, как и первый, не должен болеть туберкулёзом и венерическими заболеваниями. Желательно срок не более пяти лет, желательно москвич или ленинградец. Не стоматолог. Такой экземпляр у вас за дверью не стоит?