Колхозное строительство. Дилогия (СИ)

После шубы и плаща дошёл черёд до отреза белого шёлка. Пётр ещё ни разу в этом времени не был в магазине, где торгуют тканями, и потому не знал даже, дефицит это или нет и дорого ли это. Может, такой материал лежит в каждом сельпо и стоит копейки? Ну, раз взял, то не назад же нести. Тем более что на него даже задумка имелась. Как-то в конце девяностых, или в самом начале нулевых, Пётр купил себе на рынке рубашку. Белый шёлк. Она отличалась от остальных, как ТУ-144 от "кукурузника" – общее только название "самолёт". Вместо одной пуговицы на петлю три, понятно, что две декоративные, они были пришиты, где-то под углом 45 градусов и смотрелось это очень не обычно. Плюс маленькие узкие погоны из чёрного, в цвет пуговиц, шёлка, подворотничок и манжеты тоже из чёрного шёлка, из него же клапана на карманах. А кончик на клапанах из ярко-красного шёлка и красная же пуговка застёжки кармана. Чуть ярковато, зато любой встречный оборачивался и провожал взглядом.

А что если сейчас себе такую заказать? Точно будет у людей футуршок. Да, нам не жалко. Пусть будут подражатели. Пусть в Краснотурьинске зародится мода на красивые рубашки. Чем мы хуже Милана. Решено. Завтра идём в ателье – перешивать плащ, шубу и шить пару рубах. Если нет красного шёлка, то и галстук подойдёт, а чёрный, в крайнем случае, или покрасить можно, или из другого материала попробовать.

После шмоток под руки попались нарды. Резные, большие, красивые. Даже лучше тех, что показывал начальник 3 колонии. "Нужно будет туда позвонить и поинтересоваться, как продвигаются дела. Дубовые доски ведь уже сушатся", – решил Штелле и положил их на полку в закрываемый встроенный шкаф. Нечего сейчас внимание привлекать. Позже домой нужно унести.

А вот потом настал черед денег. Сто тридцать семь тысяч восемьсот рублей, считая те двадцать тысяч, что он уже отдал подельникам. Не Потап, а целый подпольный миллионер Корейко. Особенно если добавить стоимость всего остального. Удачно зашли. Пётр собрал их назад в мешок, только себе десяток тысяч "отслюнявил". Шубу там перешивать (нужна ведь чернобурка) жилеты и манжеты для тренировок хоккеистов шить из капрона, что обещал сегодня подкинуть Кабанов. Да мало ли ещё, куда деньги понадобятся.

Когда дошла очередь до облигаций "робингуд" решил их закинуть в мешок и засунуть подальше, но потом разрешил себе хоть полюбоваться на это произведение типографского искусства. В первом мешке были облигации до 1956 года включительно. И каких там только не было! Фиолетовые сторублёвые листки "восстановления народного хозяйства" 47-го года, похожие с паровозом на рисунке от 49-го, зеленоватые "развитие народного хозяйства" с трактором на посевной 51-го, розовые со зданием МГУ от 52-го, схожие, но с плотиной ГЭС и уже жёлтые 53-го, красные по типу довоенных червонцев 54-го года, серо-зелёные, как доллары, 55-го, и опять почти коричневые 56-го. Как бы их продать? Даже не понятно у кого можно об этом спросить, что бы не вызвать подозрения.

А вот в папке оказались совсем другие облигации. Их Пётр помнил из детства. Часть сбережений их семья хранила в облигациях 1966 года. Эти можно было легко купить и продать в любой сберкассе. Была полная двадцатирублёвая и половинная десятирублёвая. В отличии от ярких сталинских и хрущёвских, эти были небольшие и тусклые. Коричнево-грязно-синие. Только эти были настоящей ценностью. Они были ликвидны. Если сейчас январь 1967 года, а появились они в июле 1966 года, то с учётом одного тиража в полтора месяца должно было уже пройти 4 розыгрыша, последний в новогодние праздники. Следующий будет 15 февраля. Уже скоро. И тут Пётра осенило. А ведь облигации лежали в пыльной папке и перетянуты резинками. Может их гражданин Зуев и не сличал с таблицей, публикуемой в "Известиях"? Нужно проверить.