Колхозное строительство

– Ну, а теперь и правда, сентенция. "Не спрашивай, что страна может сделать для тебя, спроси, что ты можешь сделать для страны". Это сказал американский президент Джон Кеннеди в инаугурационной речи 20 января 1961 года. "Великие слова", думает патриот Америки. Но мы вчетвером знаем, что это ложь. Это плагиат. Русский писатель Антон Павлович Чехов сказал: "Не спрашивай, что дала тебе Родина. Скажи лучше, что ты для неё сделал". Давайте жить не по речам Кеннеди, а по заповедям Чехова.

Глава 41

Долго стояла тишина. Минуту стояла. Две минуты. Люша отвернулась к окну и шмыгала носом. Две старшие ведьмы достали коробки "Казбека" и закурили, смотря друг на друга. Докурили, загасили чинарики в переполненной пепельнице. Пётр не мешал, но достал из своего знаменитого портфеля номер "Зари Урала" со статьёй Франка о вреде курения и приготовился передать Смирновой.

Первой нарушила тишину как не странно Софья Борисовна.

– Пётр Миронович, я в понедельник уезжаю назад к себе в Казань, может, больше с вами и не увижусь. Вопрос у меня к вам есть. Вы эту свою речь где-то записали, учили, или это экспромт?

– Как же я мог знать, что встречусь в этом кабинете со светлой девушкой Люшей?

– А собираетесь записать? – гнула своё Радзиевская.

Пётр достал, наконец, газету и, положив перед Верой Васильевной, ткнул пальцем в статью. Потом чуть повернулся к Софье Борисовне.

– Нет.

– Тогда разрешите мне её немного доработать и, сославшись на вас, напечатать в газете в Казани, – и хитрый такой прищур.

– Сослаться для того, чтобы не отвечать за последствия, или для того, чтобы не нарушить авторских прав? – Пётр не понимал её игры.

– Конечно, чтобы не приписывать себе чужие мысли, – хмыкнула бабушка.

– Тогда не надо. У меня своя ноша неподъёмная. Мне нужно писать сказки, песни, сейчас вот договорился со Свердловским ТЮЗом о написании пьесы сказки-детектива для детей. Ещё музыкальный фильм снимать надо. Клипы делать. Точно не до статей мне в казанские газеты.

– Спасибо. Я с вами согласна на сто процентов. И подпишусь под каждым вашим словом. А ваших Синявских и Солженицыных я бы расстреляла. Что вот только делать со "светлой девушкой Люшей"? – Радзиевская подошла к окну и погладила по голове внучку Чуковского.

– Я очень хорошо понимаю Елену Цезаревну. Отчима у неё расстреляли, их с матерью сослали в Ташкент. Отца тоже преследовали. И всё это ни за что. Толку от посмертных реабилитаций. Есть только одно у меня малюсенькое слово в защиту СССР. Вы опять, Люша, плохо слушали мои притчи. Я говорил, что Серёжа не виноват в своей болезни. Энурез болезнь от нервов. Родители ругались постоянно, отец напивался и бил мать. Стрессы у ребёнка. И потом когда уже заболел, то нужно было им обратить внимание на себя и не акцентировать внимание ребёнка на болезни, а получилось вон чего. Вы знаете, Елена Цезаревна, что случилось с лидерами французской революции? Максимилиан Франсуа Мари Исидор де Робеспьер как почил? А Жорж Жак Дантон? Остальные? Сколько человек взошло на эшафот? Что случилось с миллионом аристократов. "Революция, как бог Сатурн пожирает своих детей. Будьте осторожны, боги жаждут", – сказал Пьер Верньо и тоже получил по голове гильотиной. Только всё это никак не оправдывает мальчика Сашеньку. Вот ни на мизинчик. Ведь всегда есть выбор. Можно писать доносы, а можно уговорить детей и взрослых этого двора расчистить футбольное поле. Увлечь детей игрой. Записаться в секцию Динамо и – стать Яшиным. Нет, надо выкопать всю грязь на этом поле и засадить всё ядовитой наперстянкой или аконитом. Очень красивые цветы. И очень ядовиты. А главное, что Яшин-то не появится. Появится убитый пьяным отцом мальчик. Нужно созидать, а не разрушать. И вот здесь включаются в игру светлая девочка Люша. Она ведь тоже не виновата, что полетела как бабочка на эти красивые и ядовитые цветы. Она воспитана русскими интеллигентами. Нужно вступаться за гонимых властью, нужно защищать сирых и убогих. Конечно же, нужно. Но ведь было бы очень хорошо, чтобы перед этим она изучила ботанику. Нет. Некогда, нужно спасать гонимых. Нужно собирать подписи в их защиту. И мы с вами Софья Борисовна никакими статьями этого не изменим. А вот хорошими детскими книгами изменим, – Пётр повернулся к Смирновой. Баба Яга читала статью.

– Знаете, что я собираюсь сделать с гонораром за свою книгу про Буратино? – вновь переключился он на Радзиевскую, – Я построю в Краснотурьинске вот такой дом, – Пётр достал эскизы домов из цилиндрического бревна, что он рисовал, для санатория в Трускавце.

– Красиво, – перебирая рисунки, восхитилась казанская писательница.