Колхозный помещик образца XIX века

— Пойди сюда, Аким, — наконец сказал он, — не бойся, не съем. Чем стоять, закрой лучше двери «денежной комнаты», пригодится еще. «Может и он когда-нибудь будет прятать от будущей жены деньги!» — подумал ненароком.

Вернулись в кабинет. Андрей Георгиевич сел как раз подле мешка с деньгами. На миг почувствовал себя Дедом Морозом с мешком с подарками. Посмотрел на Акима, напряженного после недавнего разговора с помещиком.

Надо с ним держать себя осторожнее, — пожурил себя Макурин, — ты для них здесь царь и даже, Господи, Бог. И ведь действительно можешь почти все и еще немножечко. А еще психология. Нет не рабская, придумал тоже, ты же не либерал XXI века, чтобы плевать в Родину. Консервативная, скорее, особенно после тридцати. Вот из этого и веди себя.

— Голубчик, Леонтий, — все ли в доме хорошо на нижнем этаже? — постарался сделать голос мягче и добрее помещик, — не замечено ли чего?

— Нет, вашбродь, все тихо, слуги не бузят, бабы не визжат, а коли бы и попытались, я им вот! — показал он здоровенный кулак.

— Хорош, молодец, любого побьет, — с удовольствием подумал Макурин, — а что не совсем сметлив, так я буду за него думать. Почти как за рядового менеджера. Знай, ноги побыстрей да улыбка пошире.

— Вот тебе Леонтий, бумажка, — сунул он рублевую банкноту в руку слуги, — я тебе доволен. Можешь идти на свое место. Да Авдотье во время обеда скажи, чтобы налила тебе рюмку наливки.

Все, больше уже ничего не надо, он твой, — сказал себя попаданец, провожая его взглядом, барин доволен и даже дал денег.

Он сел обратно в кресло, посадил рядом Настю — та охотно прижалась к нему, чувствуя почти женой — и спросил управляющего, продолжая прерванный разговор, — а что, Аким, почем нынче улья? Я что-то не очень в цене в этих товарах.

Андрей Георгиевич, конечно, сильно смягчил. В ценах на товар этого века он совсем не разбирался. Но в этом его крепостной собеседник не должен разбираться. Не положено ему.

Аким думал также и без малейшего размышления сказал:

— Рупь серебром лучшие на базаре, ваше высокоблагородие, — помедлил, осторожно посоветовал: — ему и не надо больше четвертного билета давать. Перебьется.

И уставился в помещика — а как осерчает, родимый на такие слова своего крестьянина? Но Макурин благостно улыбнулся, показывая, что не сердится. На словах же сказал:

— На днях пойду, гляну, там и определимся.

Вот как! И управляющего послушал и свое имя застолбил! Молодец ты барин, Андрюха!

Аким тем более был доволен, что помещик не только не разругался на него, но и почти послушал совета. Добрый барин!

Помолчав и поняв, что с пчелами ныне все, управляющий перешел к новым темам. К самой актуальной ныне — строительству мельницы. Впрочем, сегодня заговорили только по кадровому вопросу. Для появления мельницы, прежде всего, надо найти хорошего мельника.

Не зря поэтому и Аким начал рассуждать о ближайших мельниках. При чем со вздохами. У одних хозяев мастерство было не очень, другие требовали много. Он осторожно намекнул на соседского помещика, который имел доброго и мастеровитого мельника, но он был крепостной. И барин его, разумеется, не отпустит.

Макурин, однако, вопрос законченным не считал.

— Я сам поговорю с помещиком, — решил он, ставя жирную точку, и вопрос был на пока закрыт. Хозяин — барин!

А вот с соледобычей все было куда как оптимистично. После того, как Андрей Георгиевич съездил туда и наметил общий план работ, ну и, разумеется, финансы под это, управляющий с подобранными помощниками активно разошлись. Они и дрова привезли, и котлы достали, и дажеглавного солевара нашли — мастер солевар по ихнему.

— Но дорогой, зараза, — предупредил Аким, — почти сто рублев ассигнациями просит за сезон. Я его пока взял, но сразу предупредил, что окончательный расчет с ним будет сделан барином.

— Как соль? — спросил самый значимый вопрос Макурин. От этого будет происходить и жалованье и само существование соледобычи. Будет хлеб, будет так сказать, и пища.

— Вот, — засуетился Аким, — мастер попросил определить, какая соль будет лучшая, дал на пробу.

Он вытащил из пазухи солидный сверток и с вопросом поглядел. Дескать, как барин скажет, так и будет.

— Что же ты все молчал! — с некоторой досадой воскликнул попаданец, — положи на стол и развяжи!

Бумаги были смело отложены, а на центральное место стола легла соль, вернее, кучки соли.

Мастер положил в отдельные тряпки соль из каждого источника. Говорит, что изрядно они разные и по вкусу, и по цене добычи.

Правильно говорит мастер, — одобрительно подумал Макурин, — сразу видно специалист. Надо его будет брать, если, естественно, соль найдется хорошая.

— Нюша, подь сюда! — крикнул он сенной девке, обычно ждущей около лестницы на первом этаже.

Та только и рада. Бегом по лестнице на верх, доложилась, улыбаясь во все тридцать два зуба:

— Слушаюсь, барин!

Дисциплина почти армейская! Придется и ему, как офицеру. Почти приказал:

— Нюша, холодной воды. Полный кувшин и пустой стакан! — подумал, крикнул в след, — и тазик еще!