Коллайдер

В 1898 г. в разгар своих исследований радиоактивности Резерфорд решил взять передышку, чтобы уладить дела сердечные. Он ненадолго уехал в Новую Зеландию, где женился на своей школьной возлюбленной Мэри Ньютон. Однако в Англию они не вернулись. У женатого мужчины должен быть хороший доход, заключил Резерфорд и согласился на место профессора в университете Макгилла в Монреале, Канада, с жалованием в 500 фунтов стерлингов в год - приличные деньги по тем временам, около 50 000 долларов в сегодняшнем эквиваленте. Счастливая пара отплыла в холодный край, где ученый вскоре продолжил свои исследования.

В Макгилле Резерфорд пуще прежнего стремился сорвать с альфа-частиц маску и рассмотреть их истинное лицо. Повторив опыты Томсона по определению отношения заряда к массе с альфа-лучами вместо электронов, он вдруг увидел, что заряд у альфа-частиц такой же, как у ионов гелия. Закрадывалось подозрение, что самый тяжелый продукт радиоактивного распада - это на самом деле путешествующий инкогнито гелий.

Как раз тогда, когда Резерфорду не помешала бы помощь в разгадке атомных тайн, в городе появился еще один следопыт. В 1900 г. Фредерик Содди (1877-1956), химик из английского Суссекса, получил в университете Макгилла место. Узнав про эксперименты Резерфорда, он захотел внести свою лепту, и они вместе принялись изучать явление радиоактивности. Они выдвинули гипотезу, что радиоактивные атомы, такие как уран, радий и торий, распадаются на более простые атомы других химических элементов, высвобождая при этом альфа-частицы. Увлекавшийся историей Средневековья Содди догадался, что радиоактивные превращения являются в некотором смысле воплощением заветной мечты алхимиков, пытавшихся получить из неблагородных металлов золото.

В 1903 г., вскоре после того, как Резерфорд опубликовал их совместную теорию радиоактивных превращений, Содди решил объединить свои усилия с Уильямом Рамзаем из Университетского колледжа в Лондоне, признанным экспертом по гелию и инертным газам вообще (неону и остальным). Рамзай с Содди поставили серию тщательных экспериментов, в которых альфа-частицы от радиоактивного радия накапливались в специальной стеклянной трубке. Затем у полученного достаточно плотного газа ученые исследовали спектральные линии, оказавшиеся в точности такими же, как и у гелия. Спектральные линии - это узкие полоски в окрестности определенных частот (в видимой части спектра это определенные цвета). Каждый элемент, излучая или поглощая свет, дает свой набор линий. В спектре излучения гелия всегда видны некоторые фиолетовые, желтые, зеленые, сине-зеленые и красные линии, а также две характерные голубоватые полоски. Эти «отпечатки пальцев» послужили в опытах Рамзая и Содди неопровержимым доказательством того, что альфа-частицы и ионизованный гелий - одно лицо.

Содди принадлежит и термин «изотоп», которым он описывал разновидности одного и того же химического элемента, обладавшие разными атомными весами. Например, дейтерий, или «тяжелый» водород, химически никак не отличается от обычного, но зато атомный вес у него приблизительно в два раза больше. Радиоактивный изотоп водорода тритий вообще где-то в три раза тяжелее обычного водорода. В распаде он дает гелий-3, легкий изотоп привычного нам гелия. Содди вывел, как он сам его назвал, закон радиоактивного смещения: в результате альфа-распада элемент в таблице Менделеева перемещается на две клетки назад, словно ему в настольной игре выпал неудачный ход. Бета-распад, наоборот, дает право на один ход вперед, и получается один из изотопов элемента, сидящего в следующей клетке. Живой пример - распад трития, который, переходя в гелий-3, прыгает на клетку дальше.

Представим, что вы случайно набрели на непонятный автомат с шариками и содержимого его не видите. Иногда из него выскакивают синие шарики, и автомат при этом мигает один раз, а иногда - красные, чье появление сопровождает двумя вспышками. Как отсюда понять, что происходит внутри? Наверное, можно предположить, что в автомате однородная смесь красных и синих шариков, разбросанных тут и там, как изюм в пудинге.

К 1904 г. физикам была известно, что в радиоактивных процессах атомы переходят друг в друга, испуская частицы с различными зарядами и массами, но ни у кого не было представления об общей картине. Томсон рискнул выдвинуть идею, что положительные и отрицательные заряды равномерно перемешаны, причем вторые, раз они легче, обладают большей свободой перемещения. Когда экспериментаторы отведают этого пудинга, надеялся он, они убедятся, насколько он хорош. Но, увы, первый пудинг вышел комом. И судьба так распорядилась, что этот вердикт вынес новозеландский любимец Томсона.