Коллапс

Во-вторых, когда викинги прибыли в Гренландию, они привезли с собой уже сложившиеся представления о жизни, их сознание не было полностью открыто любым возможным решениям тех проблем, которые ставили новые природные условия. Напротив, как все колонизаторы на протяжении человеческой истории, они прибыли в Гренландию со своими стереотипами, своим образом жизни и культурными ценностями, которые вырабатывались многими поколениями их предков в Исландии и Норвегии. В собственных глазах они были, во-первых, фермерами, разводящими молочный скот; а кроме того — христианами и европейцами, точнее, норвежцами. Их норвежские предки успешно занимались молочным фермерством в течение трех тысяч лет. Общий язык, религия и культура связывали их с Норвегией точно так же, как аналогичные атрибуты в течение столетий держали Америку и Австралию привязанными к Великобритании. Все гренландские епископы были норвежцами, направленными служить в колонию; ни один из них не был урожденным гренландцем. Без «норвежских» ценностей, объединяющих всех жителей колонии, гренландцы не могли бы эффективно взаимодействовать друг с другом, что было абсолютно необходимо для выживания. В свете этих причин становится понятно, почему гренландцы с убытком для себя продолжали разводить коров, снаряжать охотничьи экспедиции в Нордсету и содержать церкви, хотя с чисто экономической точки зрения это были не самые лучшие варианты приложения сил и вложения средств. Бедой гренландцев стали те же ценности, которые сначала объединяли их и позволяли сообща преодолевать трудности гренландской жизни. Эта ситуация постоянно повторяется в истории и в современном мире, как мы уже видели в главе 1, где речь шла о Монтане: ценности, которые люди наиболее упорно отстаивают в беде, — это те ценности, которые ранее были источником самых больших побед над неблагоприятными обстоятельствами. Мы вернемся к этой дилемме в главах 14 и 16, когда будем говорить о сообществах, которые преуспели в пересмотре своих ценностей и выбрали те, которые помогли им выжить.

В-третьих, викинги, как и другие европейские христиане Средневековья, с презрением относились к любым язычникам и не умели устанавливать взаимоотношения с какими-либо народностями, отличными от европейцев. Только с наступлением эпохи Великих географических открытий, начавшейся с Колумбова плавания в Америку в 1492 году, европейцы начали постигать маккиавелевскую науку эксплуатации туземцев для собственной выгоды, хотя при этом продолжали питать к ним презрение. Поэтому викинги не могли учиться у инуитов навыкам охоты и выживания в условиях Арктики и, вероятно, действовали в их отношении таким образом, что вызывали к себе враждебность. Множество других групп европейцев в Арктике погибли подобным образом из-за игнорирования инуитов или антагонизма по отношению к ним; самым ярким примером служит гибель 138 британцев в составе отлично снаряженной франклиновской экспедиции. Все до одного члена этой экспедиции погибли при пересечении областей канадской Арктики, населенных инуитами. Наиболее же преуспели в осуществлении своих планов те европейские исследователи и колонизаторы, которые в максимальной степени использовали методы и решения, заимствованные у инуитов, — например, Роберт Пири и Роальд Амундсен.

Наконец, власть в гренландской колонии была сконцентрирована в руках небольшой верхушки — нескольких вождей и церковников. Им принадлежали большая часть земли (в том числе все лучшие фермы) и лодки; они же контролировали торговлю с Европой. Они заказывали из Норвегии те товары, которые увеличивали их престиж в обществе: предметы роскоши, облачения и драгоценности для священнослужителей, колокола и цветные стекла для церквей.

Те немногочисленные лодки, которые были в их распоряжении, использовались, чтобы снаряжать охотничьи экспедиции в Нордсету. Трофеи, привозимые оттуда — бивни моржей и живые белые медведи, — являлись ценным экспортным товаром, который можно было обменять на столь необходимые Гренландии церковные колокола и роскошные облачения. У вождей имелись два мотива держать большие стада, которые вытаптывали пастбища и приводили к почвенной эрозии: шерсть была еще одним важным пунктом в списке гренландских экспортных товаров, которыми расплачивались за импорт; а независимых фермеров на вытоптанных пастбищах можно было лишить независимости и превратить в арендаторов, тем самым пополнив ряды своих сторонников на случай конфликта с другим вождем. Существовало множество способов повысить благосостояние гренландской колонии — например, импортировать больше железа и меньше предметов роскоши, отправлять больше экспедиций в Маркланд за строевым лесом и железом, научиться у инуитов приемам охоты и скопировать (или придумать свои) каяки и умьяки. Но все эти нововведения могли поставить под угрозу власть, престиж и личные интересы вождей. В жестко контролируемой гренландской колонии, обитатели которой сильно зависели друг от друга, вожди имели возможность пресекать любые попытки внедрения подобных нововведений.