Коллапс

Интересно, сколько актов мародерства, ограблений, шантажа и вымогательств скрыто за помощью Косолапого при зачистках и эвакуации?

— Отлично, — сказал Краун с облегчением: людей с поднятой рукой было не меньше семидесяти. — Тогда готовьтесь. Выдвигаемся через час.

— Нам нельзя разделяться! — вдруг выкрикнул из толпы мужичок лет сорока пяти. — Нельзя покидать город!

Краун вздохнул.

— Ну, иного я и не ждал. Давай, Василий Петрович, расскажи, что опять не так.

Мужчина с жаром заговорил:

— Сейчас они увидят, что орс прибавляет год-другой жизни старикам. Увидят, как люди с целительскими обликами заживляют другим людям раны, кто-то откатывает возраст, а значит и потенцию богатым импотентам восстановит. И у них возникнет мысль: зачем считаться с искателями, если можно надавить на них и выжимать из другого мира ресурсы?

— Кто — «они»?

— Правительство! Олигархи!

Краун поморщился:

— Ты мыслишь какими-то странными категориями. Почему, по-твоему, правительство не сможет договориться с нами, не сможет предложить нам вступить в ту же дружину, как делало прежде?

— Да потому, что эти охреневшие рожи не привыкли договариваться, оно привыкло только командовать! Вспомните! Наш Телевизорный завод закрылся в двух тысяча третьем году. Сибтяжмаш в одиннадцатом. Шелковый комбинат в девятом, как и Шинный завод, как и Целлюлозно-бумажный комбинат! На кого-то давили, какие-то заводы выкупали, на каких-то — принудительно меняли руководство и выставляли предприятие банкротом. То, что мы производили у себя дома, мы теперь вынуждены втридорога покупать у людей, которые закрыли наши заводы и комбинаты!

— И причем тут ситуация с искателями?

— Да притом, что нас всех выдоят, выжмут всю пользу, которую мы можем принести, и бросят на обочине жизни! Те клещи, которые сидят наверху не привыкли заботиться о простом человеке, у них только цифры на уме! Я не хочу, чтобы мне по пять тысяч за каждого убитого Кошмара давали, а облик или орс с него государство забирало у меня, давая взамен еще пять тысяч.

— И что ты предлагаешь?

— Не входить ни в какие дружины! Не покидать торговый центр, так же жить общиной! Одного человека могут задавить, а если будем держаться вместе, с нами начнут разговаривать и договариваться, как с группой искателей. У государства есть ресурсы, но вот чтобы человек мог одним ударом располовинить танк, такое только у нас, в Красноярске. И с этим будут считаться!

— Хорошо, давай обсудим. Ты вот говоришь, что не нужно уходить из торгового центра? Обернись.

Мужчина не шелохнулся, по прежнему сверлил Крауна глазами, и лидер группы повторил:

— Нет, я серьезно, посмотри вокруг. Видишь Надежду Геннадьевну, справа от тебя? Она вот мужа потеряла на днях. Рядом мужчина… простите, не помню вашего имени. У вас сын обратился, верно? Я к тому, что здесь искателей всего три-четыре человека из десяти, и все, кто не искатель, с радостью покинут город. Они сюда пришли потому, что им идти некуда, и если бы они могли безопасно покинуть город, давно бы это сделали. Мы в первую очередь вывезем из города их. А с ними отправится каждый второй искатель из тех, что у нас остались. Уйдут, чтобы забыть про острова, про Кошмаров и никогда больше в этот город не вернутся. Из оставшихся большая часть хочет стабильности — здесь жить и ночевать в спокойствии и безопасности, а там — сражаться. Они останутся, но вряд ли захотят отстаивать свои права группой. Если хотите — договаривайтесь, объединяйтесь, создавайте свою группу с искателями, я мешать не буду. Но и на вашу сторону не встану. Для меня важнее вывезти как можно больше людей целыми из города, чем создавать общество независимых искателей. А теперь, если вопросов больше нет, собирайтесь, завтракайте, отдыхайте или помогите собраться другим. А я пока свяжусь с военными.

После этого взволнованная толпа разошлась.

Через час к зданию подкатили автобусы и микроавтобусы в сопровождении двух бронетранспортеров. Всех гражданских с пожитками посадили на сидения, на друг друга и забили ими проходы — автобусов было всего десять: и маленькие городские, и большие межгородние, а людей в здании — уже под восемьсот. И в любом двадцатипятиэтажном доме будет столько же жильцов, как в торговом центре, если не больше. Город ждет ну о-очень долгая эвакуация.

Хотя власти быстро разморозились, стоит отдать им должное. Вряд ли люди в квартирах начали голодать, а уже идет эвакуация.

Нас, искателей, ждало другое дело. Из оставшегося автобуса выпрыгнул лысый, но мышцастый толстячок, судя по погонам — прапорщик. О чем-то коротко переговорил с Крауном, отдал пару распоряжений солдатам, приехавшим с ним, а потом добрался до нас, сбившихся в толпу искателей.

— Здравия желаю, товарищи герои, — насмешливо сказал он. — Меня зовут Бебель, и сейчас мы с вами разберем основы обращения с автоматами.

Солдаты тем временем несли автоматы и вручали каждому из нас.

— Не боитесь, что кто-то из нас по неопытности себе в ногу пальнет?