Коллапс

— Не знаю, но у нас своя задача, — отмахивается мужчина. — Ладно, двинули наверх. Кому надо, разберутся.

Я следовал за лейтенантом Демидовым по узкой лестнице наверх. Наши шаги глухо отдавались эхом в тишине.

Демидов шел уверенно, не оглядываясь. На третьем этаже уже была наша группа, поэтому направились сразу на пятый. Демидов остановился перед добротной дверью и вдавил кнопку звонка. В квартире раздалась трель, какие-то шорохи. Через несколько секунд дверь приоткрылась и в проеме показался испуганный мужчина средних лет. Его глаза расширились, когда он увидел автоматы, и он несколько секунд не сводил испуганного взгляда с оружия.

— У нас ничего нет, — быстро произнес он.

За его спиной я заметил женщину, напуганную и настороженную.

— В городе опасно, — спокойно чеканил Демидов. — Правительство приказало эвакуировать людей. У вас есть полчаса на сборы. Возьмите не больше сумки на человека. В первую очередь документы, памперсы или пеленки, если в доме ребенок. Ценности, предметы личной гигиены.

Мужчина замешкался, его глаза метались от нас к жене и обратно.

В этот момент из-за ноги мужчины выглянула маленькая девочка. Она вцепилась в штанину отца и спросила тонким голоском:

— Папа, кто это?

Девочка смотрела на нас с любопытством и тревогой, не понимая всей серьезности ситуации. Мне на мгновение стало жалко ее. Но мы вроде как делали нужное дело. Мы должны обеспечить эвакуацию, даже если это означает вырвать людей из привычной жизни и бросить в неизвестность.

— Пожалуйста, поторопитесь, — добавил я, стараясь смягчить сухой приказ.

Мужчина кивнул и прикрыл дверь. Щелкнул замок.

— Идем дальше, — скомандовал Демидов. — Я на следующий этаж, ты здесь. Делай так, как я показал.

— Мы успеем закончить за полчаса?

— Автобусы приедут не меньше, чем через час, но за полчаса никто точно не соберется. Давай, за дело.

Следующий час растянулся для меня в череду незнакомых лиц. В вопросы, которыми меня засыпали, а я не мог ответить. Будут ли кормить? Есть ли там инсулин? Как транспортировать неходячую соседку? Меня покрыл матом какой-то полубезумный старик, выглядящий лет на двести. На шум и маты спустился Демидов. Узнав, в чем дело, попытался успокоить жителя:

— Вам все компенсируют, а когда все уляжется, вы вернетесь в квартиру.

Однако слова вызвали еще бо́льшую злобу:

— Никто не будет мне ничего компенсировать! Как в Чернобыле будет — силком запихнут в автобус, и вывезут! И квартиры никто мне не купит новой, а если и купит, не надо мне оно! Здесь кладбище наше, здесь мой прадед лежит! А ну пшел отседова!

В итоге деда силком запихнули в автобус и вывезли.

Уже потом я спросил лейтенанта, правда ли то, что он говорил про отсутствие компенсации.

— Не знаю, — пожал плечами лейтенант. — Квартиры выделят, наверное. А сюда уже вряд ли кого-то запустят.

Когда мы приехали в этот район, на дорогах еще оставались брошенные машины. Пока мы ходили по многоэтажке, их сдвинули с дороги в кювет.

Я смотрел из окон, как мимо постоянно ездили автобусы. На выезд из города и обратно. На выезд — обратно. Не было и минуты, чтобы не проехала машина. Часто раздавались автоматные очереди, грохотали снайперские винтовки.

Если поначалу я старался поддержать людей, уверить, что все будет хорошо, то на третий час такой работы просто устал, и стал работать, как все наши.

Когда приходили автобусы, военные с автоматами наготове стучали в двери и требовали немедленного выхода. Людей, выгоняли быстро и безжалостно. Если сумки не были собраны, мы быстро собирали их сами: кидали в какой-нибудь пакет найденные документы, бумажники, ноутбуки и телефоны. Каждый получал четкие указания: не больше одной сумки на человека, только самые необходимые вещи и документы. Протесты и мольбы о дополнительном времени игнорировались. Офицеры стояли на своем, не позволяя никому задерживаться. В глазах жителей каких только эмоций не было. Но и выбора у них не было — они подчинялись.

Запомнилась семья с девочкой, которая открыла дверь мне и Демидову. Троица вышла во двор с небольшими сумками. Девочка несла игрушку — полутораметрового белого зайца.

— Не положено, — мотает головой солдат.

Девочка ревет, не выпуская зайца. Отец пытается уговорить девочку, чтобы отпустила игрушку, что купит новую, но девочка рыдает, вцепившись в белую шерсть.

Отец вырывает игрушку, и белый заяц летит в пожухлую траву.

Меня эта ситуация задела гораздо сильнее, чем должна была. Глядя на испачканную в пыли игрушку я почувствовал, будто сейчас пнули мое детство. Ребенок рыдал взахлеб, и меня резало от каждого звука. Вспоминалось что-то подобное, я точно чувствовал себя, как этот пацан при переезде от мамы. Потерялись комиксы, но самое главное — была брошена в дорожную пыль моя прежняя жизнь.

Здание зачистили от монстров быстро. Я старался не показывать сверхвысокой скорости и уж точно не исчезал на глазах других людей, но все равно справились минут за десять. Нашли одного зомби, обычных Кошмаров не нашли. В остальных подъездах были другие военные, там тоже обошлось без накладок.