Читаем Колледжата полностью

Колледжата

К концу первой недели хотелось немедленно уволиться. Окружающая обстановка совершенно не укладывалась в голове у новоиспеченного учителя, хоть и с большим стажем работы в высшем учебном заведении. Было ощущение, что не она пытается воспитывать детей, а они ее. Разгильдяйство, нецензурная брань были особым шиком для какого-нибудь подростка показать себя перед соучениками и особенно ценно, если он выскажется в присутствии сотрудника колледжа. Как правило, в одиночку, перед директором, этот трусливый народец ведет себя тихо. Но как только появляется «слушатель», тут же гормоны непослушания выплескиваются наружу. Для преподавателя тех, «советских» времен, было трудно вливаться в такую обстановку.

Но и к концу первого месяца мысли об увольнении все еще кружились в голове. Дети не хотели спокойно сидеть и слушать или записывать материал урока, не хотели с теоретией, а на слух технический материал по профессии невозможно запомнить. Надо было что-то предпринимать, придумать, чтобы и детям было интересно и себя обезопасить, так как конспекты у учеников оставались пустыми. То конспект «забыл», то ручка не пишет, а иногда просто откровенно зевает, укладывает голову на согнутые руки, лежащие на парте, и спит.

Глава 2

Нужно было преодолеть себя и вносить позитив. Для начала купила пачку тетрадей и пакет ручек, которые выдавала откровенным бездельникам.

Затем начала продумывать варианты заинтересованности, создавать компьютерные схемы раздаточного материала. Дело дошло до того, что каждому вклеивала листок с табличкой, рисунком, схемой, которые нужно заполнить в процессе работы в классе. Одновременно объясняла, что же такое она им дает. Заставляла сделать поясняющую запись. Это уже было что-то. Но нужно было развивать инициативу дальше. Дети стали понимать, что тут уж не отвертеться. Начали понемногу работать. А увидев результат своего труда, многим захотелось продолжить развитие темы. Но образовался «паразитизм» у некоторых. Ручку учитель дает дармовую, тетрадь можно не приносить. И снова проблема. Учитель стала строже спрашивать домашнюю работу в тетради. За каждую выполненную работы начислялись баллы.

Наступила грязная осень. Грязная, потому что подошва обуви не могла хорошо очиститься о лежащий на входе коврик и, если ученик не переобувался в сменную обувь, то грязь разносилась по всем этажам. Большинство учеников все же переобувались, но часть искала секретные лазейки, чтобы проскочить без переобувки. Это происходило по нескольким причинам: или забыта дома сменная обувь, или специально, чтобы не затруднять себя процессом переобувания, а некоторые специально не хотели носить переобувку.

Лена прошла через весь класс смело, зная, что ее никто не остановит на пятом этаже. Обувь была грязной и следы потянулись по чистой светлой плитке пола. Учитель сделала замечание, что нужно бы переобуться, на что девочка, глядя в глаза учителю начала топать подошвами ботинок, оставляя грязь под собой. Это уже был протест. Против чего? Против кого? Ребенок не понимал, что всем теперь придется сидеть в грязном классе и вдыхать поднимающуюся пыль. Зато Лена сразу показала себя очень смелой перед новым учителем. Одногруппники с интересом смотрели, что же будет дальше. Обычно начинался спектакль с пререканиями. Но нового учителя они не знали и поэтому просто ждали. Тишина. Начался урок. Две первые парты были заняты детьми, которые хоть что-то делали. Затем две парты пустые и последние парты заняты детьми, которых и родители, и учителя заставляют учиться. Это проблемные дети. Хорошо, если сидят тихо и что-то рисуют, разговаривают в полголоса. Но затем, забывают, что они на уроке и начинают громко смеяться.

Задав вопросы и обсудив совместными усилиями ответы, преподаватель назвала новую тему. При этом строго следила, чтобы все писали. Это единственный способ заставить детей что-то запоминать. Иногда поднимала того или иного ученика и пыталась вызвать его на обсуждение записанного текста.

К концу урока дети всегда ждали звонка. Для них звонок был освобождением и каждый мог проявить себя шумом, криками, дерганьем, смехом. Перед звонком все замирали и вдруг возникал взрыв. Звонок! Бесполезно при этом что-то говорить. Никто никого уже не слышит. Самые активные быстро убегали в туалетные комнаты, чтобы успеть покурить до прихода туда дежурного преподавателя. Но уж если их застали за этим занятием, то они начинали громко, а иногда и достаточно грубо защищать свои права. Дети считали, что курение, это их право. Да, нельзя в колледже курить, но они прятались по углам. Так было день за днем. Кто-то прятался, а кто-то искал нарушителей.