Коллега

Началась и очень быстро закончилась. Конец ей положил один-единственный выстрел. Выпущенная с расстояния почти двух километров пуля просто-напросто снесла голову человеку, эту бойню развязавшему. Произошло это в тот самый момент, когда он короткими зигзагами пробегал десяток метров, разделявший собственный бронированный автомобиль и небольшой частный самолет. Покойный, как раз перед тем, как стать им, решил переждать происходящие по его же вине события где-нибудь у моря, причем, не у Белого.

Прибывшая на место оперативная группа определила, что стреляли с крыши одного из зданий заброшенной промзоны. Оружия, из которого был произведен выстрел, там не оказалось. Вместо него какой-то шутник оставил детский пластмассовый автомат производства братского китайского народа. Приглашенный для оказания помощи эксперт из ФСБ, угрюмый плотный мужик, сам бывший снайпер не из последних, постоял, помолчал, перебирая, видимо, в голове всех тех, кого знал. Потом, буркнув, что стрелять тот мужик умеет, загрузился в машину и уехал. Хоть и эксперт, а дал маху: стреляла как раз женщина. Нечто подобное ей уже доводилось сотворить почти два десятка лет назад. Правда, расстояние было чуть меньшим, зато целей было ровно в три раза больше.

Вот тут-то и выяснилось, что драться больше некому, по крайней мере, одна из воюющих сторон вдруг осталась без войска. Наемники, как известно, сражаться умеют, но тут же прекращают делать это, как только обнаруживают, что касса закрылась и выплаты прекращены.

Окончательно разрулил ситуацию все тот же ТОТ САМЫЙ. Встретился с родственниками усопшего и похороненного в закрытом гробу и душевно с ними пообщался. А заодно объяснил, что будет с теми, кто попробует хоть пальцем тронуть ту самую женщину. И предложил тому, кто с этим не согласен, встать и во весь голос, как и подобает мужчине, об этом заявить. Напрасно – все присутствовавшие, как один, нестарые, нехилые и с виду отважные в течение всей беседы сидели очень ровно, не поднимая глазок.

– Вот и отлично – подвел итоги встречи Большаков. – Сердечно рад – и сделал движение рукой, что никого больше не задерживает. Родственники встали и гуськом потянулись к выходу. Умеет ТОТ САМЫЙ вести переговоры, ничего не скажешь.

Дальше все, как всегда: погибших похоронили, раненых определили на лечение. А они, в смысле раненые, конечно же, были. Тому же Владу Дорохову опалило шевелюру, и он почти месяц проторчал дома, втирая вонючую мазь в остриженную башку, а на банкет по случаю победы заявился в танкистском шлеме. Гере Бацунину пуля угодила в кисть, правда, левой руки, где этой кисти давно уже не было. Пострадал только швейцарский протез стоимостью с немецкий автомобиль. Саня Котов тоже пострадал, правда, как-то не очень по-геройски. Вместо того чтобы словить в молодецкую грудь пулю, огреб осколок в толстую задницу и две недели отвалялся в больничке на животе, а потом еще пару месяцев вообще не мог сидеть. И на банкете все время стоял, так что вошло в него даже больше, чем обычно.

А Юра с Юлией через месяц после всего этого сходили в ЗАГС и стали, наконец, мужем и женой. Скромную свадьбу сыграли в одном из ресторанов «для своих». Своих набилось под сотню. И я там был, ел, пил, смеялся, но не танцевал, потому что не умею. А еще запомнилось, как приехавшая из Белоруссии родственница невесты постоянно предлагала тамаде наконец сесть и очень удивлялась, почему он раз за разом отказывается, а все присутствующие хохочут.

К чему вся эта история? Да к тому, что Ильин тогда приехал, куда сказали по первому зову и поучаствовал. А Климов отказался.

– Я не девка с Ярославки, коллега, – заявил он бывшему напарнику, когда тот позвонил и пригласил, – чтобы отрабатывать «субботники», – и добавил: – Вам тоже не советую.

– Ну да, конечно, – согласился Ильин. – Девки трудятся исключительно за деньги.

Климов обиделся и бросил трубку.

Глава 36

– Илья Константинович, – голос Чиркова звучал непривычно подобострастно, можно сказать, ласково. – Доброе утро.

– Привет, Андрюшка, – пророкотал в трубке веселый бас. – Что там у тебя?

– Да тут...

– Опять, что ли, обосрался? – весело спросил собеседник. – Вечно у тебя то понос, то золотуха, – и рассмеялся.

– Вы не могли бы меня принять? – взмолился толстяк, вытирая полотенцем взмокшее цвета свеклы с морковью лицо. – Желательно сегодня.

– Ну, что с тобой поделаешь, противный, – снизошел тот. – Подруливай в клуб к одиннадцати, так и быть, скажу, чтобы пропустили.

– Большое спасибо, Илья Константинович.

– Да ладно тебе, – нажал на красную кнопку и забросил трубку в боковой карман пуховика.