Коллега

— Появились кое-какие соображения, — накануне я до трех утра просидел в кабинете, размышляя.

Роль кабинета в моей квартире с успехом исполняет кухня, она же столовая, она же и гостиная. Единственная жилая комната настолько мала, что в ней с трудом помещаются два кресла, телевизор и диван.

Сидел, значит, думал разные мысли, время от времени вставал и курил, выпуская дым в форточку. Жене не очень нравится, когда в квартире накурено. А еще она категорически не приветствует появление дорогого супруга домой в стельку или под банкой. Все остальное понимает и принимает. Прекрасно знала, за кого идет замуж: мы знакомы с третьего класса, начали «дружить» в конце девятого, а потом она два года ждала меня из армии. Так что в семье у меня полный порядок. Обидно, правда, что жена зарабатывает раза в полтора больше мужа, целого капитана милиции, но этот самый капитан, к сожалению, привык получать деньги только в одной кассе, и совершенно не умеет, да и не желает учиться «жить правильно».

— Послушай… — начал я.

— …Это ты послушай, — перебил меня Гена. — С сегодняшнего дня ты больше не старший группы, — и радостно, непонятно чему, улыбнулся. — Так вот.

— Понятно.

— Ничего тебе непонятно. Приказом, — он ткнул большим пальцем в сторону потолка. — Группа расформировывается, капитанам Луценко, Лоскутову, старшему лейтенанту Султанаеву, ну, и подполковнику Мякишеву руководство объявляет благодарность за ударный труд.

— Вот теперь точно не понял.

— А хрен ли тут, Серега, понимать, — Гена закурил, на сей раз, в одиночку. — Киллером займутся его бывшие коллеги, — выпустил в потолок струю дыма. — Найдут и аккуратно сотрут в порошок.

— Думаешь, сумеют?

— А хоть бы и нет, — он усмехнулся. — Теперь это не наша головная боль, пусть эти супермены сами между собой разбираются. Ясно?

— Яснее не бывает.

— Вот и отлично, — он открыл сейф и принялся доставать какие-то бумаги. — Возвращайся в свой кабинет и за работу. Пока мы с этим уродом возились, дел накопилось… — остро глянул. — Что-то мне твой вид не нравится, опять пил вчера с Андреевым?

— Нет.

— Точно?

— Точно, — я истово перекрестился на портрет министра над головой у начальника. — Ни капли. Просто засиделся до утра, думал.

— Думать, — он постучал пальцем по столешнице, — надо строго в рабочее время и желательно о работе, тогда все успеваешь, — махнул рукой. — Ладно, иди, — и уже вслед: — Совсем, блин, разболтались. Где Лоскутов?

Я остановился у дверей.

— На станции техобслуживания, вчера отпросился.

— Понятно, а где…

Я ожидал, что Гена поинтересуется, где черти носят Султанаева, и приготовился ответить, что тот задерживается на экономическом форуме в Давосе или на блядках в Дубае.

— Где Андреев, опять, что ли забухал?

— Как, его нет? — я похолодел.

— Изволят отсутствовать, — съязвил Мякишев. — И к телефону не подходят, видите ли, им некогда.

Глава 27 Убийца

Какие все-таки наивные люди, эти наши богачи. Наивные, наивные, даже и не спорьте. В прошлом году, исключительно в интересах работы, занесло меня на одну тусовку. Походил, покрутился среди нашей, как ее называют, элиты, посмотрел, послушал. А дело было, как сейчас помню, седьмого ноября.

— Лохи они были, — заявил толстомордый молодой мужчинка и умело перелил в себя содержимое бокала. — Потому и просрали Россию-матушку, — и тут же патриотически закусил черной икоркой.

— Это почему? — спросил бородатый дядя, лет на двадцать постарше, и повторил упражнение.

— Да потому, что дали себя убить, — мордатый сделал движение пальцем, подлетевший, как на крыльях, лакей наполнил емкость. Взял бокал и поднял на уровень глаз.

— А что они, по-твоему, должны были делать?

— Валить, — отставил бокал и повернулся к собеседнику. — Валить на хрен всех.

— Всех завалить патронов не хватит, — возразил бородач.

— Херня! — веско ответил мордач. — Патронов в стране хоть завались, а не хватит, в Китае прикупим.

— В теории…

— Какая там теория, — он завелся. — Пусть, например, ко мне сунутся, — заглотнул водку и даже не стал закусывать. — У меня забор с двухэтажный дом, охраны целая рота и все со стволами. Покрошат на витамины кого хочешь!

Я двинулся дальше, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать во все горло. Можно подумать, частную охрану изобрели в прошлом году и непременно на Рублевке. Тех на Руси, у кого деньги и власть, охраняли всегда, российские помещики, например, обожали иметь на службе своры здоровенных, звероватого вида мужиков. Их сытно кормили, хорошо одевали и называли гайдуками. Так вот, когда толпа или там толпишка крестьян заявлялась в имение к помещику высказать наболевшее, а заодно слегка пограбить, то обнаруживала мертвого барина, оттраханую во все щели, рыдающую барыню и барчонка, с поротой задницей или свернутой шеей, в зависимости от возраста и степени паскудства последнего. А вот, гайдуков уже не было, как будто ветром сдуло. И драгоценностей с деньгами народ тоже не находил, и лучших коней. Именно на них эти самые верные защитники давали деру вместо того, чтобы служить и защищать. Убегали быстрее лани, наниматься на службу к другому помещику.