Коллектив Майнд

– Сначала этот мудак опоздал почти на час, – разочарованно рассказывал Байки. – Потом долго рассказывал, какой он весь охуенный. Слово вставить мне не давал, распустил перья как перед бабой. Я быстро понял, что все-таки фуфловый он байкер, на спидометре его редчайшего Харлея и тысячи километров нет. Такая красотка и пылится. Хотя лучше пылиться, чем возить такого мудака. Я пытался раз десять завести разговор про ОЭ, про «Кому», а он все про свое. Как ему скучно, и что он делает, чтобы не заржаветь: Мальдивы, Фиджи, Бора-Бора. Про всех своих телок мне рассказал, как они от него охуенного тащятся. Может там ошибка какая в твоей базе? Или его креатив расходуется только на идиотские истории? В жизни такого клоуна не видел. Трепло.

– Не расстраивайся, Байки, ты выглядел орлом, вот и он тоже перья распустил.

Байки немного повеселел.

– Знаешь, Айзек, ты один из немногих нормальных людей, кого я встречал за последнее время. Все какие-то чокнутые стали. Несутся неизвестно куда. Ни четких целей, ни идеалов. Картонные люди. Давай бухнем сегодня. Есть еще виски?

– Виски нет. Но есть офигенный сейшельский ром.

– Не слышал о таком, но ром – это даже лучше. А завтра займемся твоим Волански. Причем я обещаю тебе подойти с полной серьезностью. Нельзя так вот ходить к кому попало и втягивать в нашу затею. Так можно и допрыгаться. Не нужен нам больше никто. Немного денег не помешает, а остальное – как-нибудь сами справимся.

Часть вторая. Глава седьмая

– Добрый день, могу я увидеть Питера Волански?

Молодой паренек, открывший калитку, внимательно посмотрел на Айзека и вежливо поинтересовался:

– А кто его спрашивает и по какому поводу?

– Меня зовут Айзек Леруа, и я пришел по личному вопросу.

Паренек еще раз оглядел Айзека с ног до головы, бросил взгляд на его скутер и отворил калитку шире.

– Ну-у хо-орошо, – чуть растягивая звуки,  неуверенно сказал паренек и все же добавил, – Проходите.

Он посторонился, чтобы пропустить Айзека.

Дом Волански был небольшим и располагался на широком плоском участке земли, редкость для района Кап-Д’ай. Шесть массивных темно-красных колонн, две из которых уходили в красивый голубой бассейн. Окна в пол, много стекла, много чистого света и свежего воздуха. Непременные ухоженные пальмы на участке, много оливковых деревьев. Роскошный вид на море. Через стеклянные стены просматривалась коллекция современного искусства, картины и скульптуры. Айзек не слишком разбирался в живописи, но даже он узнал в одной из работ принт Энди Уорхола.

«Хорошо устроился, – подумал Айзек, – Жаль, мои родители не были богаты. Ну, ничего, пробьюсь».

– Садитесь сюда, – паренек указал Айзеку на небольшой стеклянный столик в окружении коричневой плетеной мебели, – Я вас слушаю, что у вас за личное дело ко мне. Я – Питер Волански.

Айзек, конечно, сразу понял, что открыл дверь сам Питер. Хотя фото в сети он не нашел, паренек подходил по возрасту плюс акцент. По досье Айзек помнил, что родных сестер и братьев у Питера не было, и слишком уж дотошно рассматривал его этот парень, чтобы оказаться просто приятелем или другом хозяина виллы. Не зря Айзек нацепил университетский значок научного общества. Этот значок был Питеру явно знаком и подействовал благоприятно.

 – Так, что вас, собственно, ко мне привело?

– Я пришел с вами познакомиться. И желательно подружиться. Мы учились в одном университете, правда, в разное время. Состояли в одном студенческом научном обществе. Я изобретатель.

– Да? И что же вы изобрели? И с какой целью подружиться?

– Я создал несколько полезных приспособлений. Одно из них планирую продать в ближайшее время.

– Надеюсь, не мне? – уточнил Волански.

– Нет, конечно, – улыбнулся Айзек, – Хотя вы и в состоянии его купить, продавать вам ничего я не планирую…

– И это прекрасно, – добавил Питер.

–  … нет. Цель моего визита познакомиться. И пригласить тебя... можно на ты?

Питер кивнул.

– Пригласить тебя стать членом недавно образованного, скажем, нового научного общества.

– Научное общество? Интересно. В наши-то времена. И какого?

– Сразу видно, что ты не хэппи, – Айзек решил прощупать почву. – Они не проявляют столько любопытства.

Лицо Питера слегка искривилось, читалось отвращение:

– Разумеется, я не хэппи. Я не слишком верю в эту благую идею. Кроме того, последняя воля моего отца заключалась в том, чтобы никто из семьи Волански не становился донором. Я уж не говорю, что это еще и основное условие получения мною наследства, – Питер усмехнулся.

– Я тоже не в восторге от «Комы», хотя мой рейтинг целых 28015 единиц.

– Ого! Сколько, сколько? – удивленно переспросил Питер.

Вообще-то рейтинг Айзека был более чем вдвое выше, но он назвал именно это число – уровень ОЭ у Питера.

– Двадцать восемь тысяч пятнадцать, – твердо, разделяя каждую цифру,  отчеканил Айзек.

– Удивительно... Откуда ты узнал мой рейтинг?